Мятный шоколад

— Смотри, мне сегодня времянку поставили. Предупредили, правда, что яблоки есть категорически нельзя. А я их люблю очень, с ветки особенно, — с сожалением сказала она и улыбнулась.

— Яблоки? — переспросил Клим, потрясенно глядя на нее: он не понимал, о чем она говорит, не понимал, что происходит, не понимал — почему раньше не замечал, как она привлекательна. Глаза, волосы, губы, улыбка… Внезапно она стала другой, неповторимой…

— Но после, когда Илья Ильич… Он обещал, что через неделю наверняка… Ты хочешь остаться, да?

«Да», — уже было готово сорваться с языка. «Да», — говорило его сердце. «Да», — вопила его душа… «Нет», — шепнул ему внутренний голос — и мгновенно отрезвил. Не хватало еще, поддавшись сиюминутному порыву, лишить себя шанса хотя бы перед Лерочкой остаться чистым! Как только он сделал ей предложение, дал себе зарок — других женщин забыть раз и навсегда, потому что семья есть семья и верность супругов должна быть нормой. Пусть они еще не женаты, но это ничего не меняло. Лерочка является его официальной невестой, и этим все сказано. Как он будет смотреть любимой в глаза, зная, что изменил ей с другой? Нет уж, покушаться на «девичью честь» своей фиктивной невесты он не собирается, поведет ее к алтарю «невинной». Пусть он подлец, но хотя бы перед Лерой ему не в чем будет оправдываться, потому что как таковой измены не будет, и не придется потом корить себя напрасно. Да и Алевтине в этом случае легче будет перенести его уход. Придется, правда, пару раз поцеловаться для проформы, дабы соблюсти законы жанра, не без этого, конечно, глядя на ее губы, подумал Клим и нежно погладил девушку по щеке. И совсем он не подлец! В конце концов, его поступок оправдан. Во-первых, его вынудили, во-вторых, ему не оставили выбора, в-третьих, он не негодяй, а самый настоящий герой, который, рискуя своей репутацией, старается спасти жизнь своему лучшему другу. В-четвертых, ничего с этой девушкой не случится, если она один раз неудачно попытается выйти замуж. Переживет!

— Я хочу помочь тебе, — шепнул Клим, стянул ее с табуретки на пол и прижал к себе, уткнувшись носом в ее вьющиеся волосы.

— Я в тебе ничего не понимаю, — вздохнула Алечка.

— Наверное, это к лучшему, — тоскливо усмехнулся Клим. — Хочешь, я приготовлю тебе чай с мятой? Я видел, на кухне, на столе…

— Не нужно. Не уходи. Я так боюсь опять остаться одна. Побудь чуть-чуть со мной. Совсем чуть-чуть, мне нужна всего лишь минутка…

Он вдруг почувствовал такую невыносимую боль… зажмурился, мягко отстранил ее и встал. Она еле слышно вздохнула, обхватила колени, положила на них голову и закрыла глаза. Ее волосы переливались в свете электрической лампы, она казалась маленькой девочкой, и тем ужаснее смотрелась над ее головой веревка с петлей.

— Ты не волнуйся, — тихо сказал он, изо всех сил преодолевая желание опять прижать ее к своей груди и успокоить, — теперь ты не одна… Я всегда буду с тобой. Просто… пить очень хочется. Сейчас вернусь, и ты мне все подробно расскажешь. Ладно?

Клим вылетел из комнаты на кухню, сделал два глубоких вдоха и выругался. В реальности все оказалось гораздо страшнее, чем он мог себе представить. Нужно было срочно что-то делать со своими чувствами и постараться взглянуть на ситуацию под другим углом зрения. Нужно было заставить себя прекратить воспринимать эту странную девушку как женщину. Он вытащил из кармана мобильный и набрал номер Леры. На звонок долго не отвечали.

— Клим? Вообще-то я сплю, — послышался сонный голос невесты. — Что-нибудь случилось?

— Нет, все хорошо. Прости, что разбудил, я позвоню тебе завтра, — тихо сказал Клим.

— Так зачем ты звонил? — зевнула в трубку Лерочка.

— Мне просто нужно было услышать твой голос, — прикрыв трубку ладонью, прошептал Клим. — Я его услышал, и теперь все будет хорошо. У меня все получится.

— Я соскучилась, Климушка, — промурлыкала сквозь очередной зевок Лерочка. — Ты знаешь, вчера мне приснился кошмарный сон, что ты женился на другой. Я даже плакала во сне, так все было ужасно.

— Глупышка, — нервно усмехнулся Клим, чувствуя, как по спине ползают мурашки.

Лерочка звонко рассмеялась.

— Вот и я тоже так подумала, тем более, если бы ты позволил себе нечто подобное в реальности, то папочка…

— Не продолжай, я в курсе, — торопливо перебил невесту Клим. — Переворачивайся на другой бочок, закрывай глазки, и пусть тебе приснится что-нибудь более приятное. Извини, что разбудил. Спокойной ночи, малышка.

— Получилось? — услышал он голос Алевтины за спиной, вздрогнул и уронил телефон на пол.

— Что? — растеряно спросил он. Поднял телефон и сконфужено сунул трубку в карман.

— Конфорку зажечь и чайник поставить? Вижу, что нет.

— Конфорку? А, конфорку! Прости. Я тут с сестрой разговаривал, с младшей, мы с ней созваниваемся регулярно.

— На рассвете?

— Ну да. А что тут такого! — возмутился Клим. — Ей кошмары ближе к утру снятся, вот я ее и бужу, чтобы…

— Присаживайтесь, я сама все сделаю. Вы будете кофе или чай?

— «Вы будете кофе», — пошутил Клим. — Мне казалось, что мы на «ты» уже перешли?