— Понимаю, твое предложение — это всего лишь эмоции. Уже завтра ты пожалеешь о своих словах, и я стану тебе в тягость. Обещаю, что не буду винить тебя, Клим. Но это будет завтра, а сейчас я говорю тебе — да, я согласна. Сейчас я хочу верить, что все будет хорошо.
— Аля…
— Молчи, ничего не говори, — торопливо перебила его Алевтина, приложив пальчик к губам. — А ты и правда весь грязный, — усмехнулась девушка.
— Ты теперь тоже, у тебя вся щека в глине, — улыбнулся Клим, — и халат.
— Правда? — удивилась Аля.
— Кто первый идет в душ?
— Ты, я там уже была, когда меня привезли. Потом просто умоюсь.
Он не стал спорить. Ушел в ванную, включил душ и, стоя под горячими упругими струями, с остервенением принялся скрести себя жесткой мочалкой, пытаясь смыть липкую грязь с тела и души. Полегчало минут через пятнадцать. Невыносимо захотелось спать. Клим выключил воду, растерся полотенцем, завернулся в халат и вышел, в глубине души надеясь, что Алевтина не дождалась его и уснула. Открыто смотреть ей в глаза у него не было никаких сил.
Аля не спала, но за время его отсутствия в ней произошли перемены: глаза лихорадочно блестели, на щеках играл нездоровый румянец.
— Мне так холодно, Клим, — стуча зубами, тихо пожаловалась Алечка, кутаясь в плед.
— Ты не заболела случайно? — забеспокоился он, присел рядом и потрогал ее лоб — он был горячий и влажный. — Господи, да ты же вся горишь! У тебя температура. Так, горячий чай, теплые носки, свитер, аспирин… Где только взять чистые носки и аспирин? Вот в чем вопрос. У Заболоцкого в вещах все это должно быть, он у нас товарищ запасливый.
— Не нужно ничего, — вяло попыталась отказаться Аля, — лучше я лягу спать. Где мне лечь Клим? Я бы уже давно легла, если бы ты мне сказал, где.
— Нет уж, голубушка, сначала аспирин и чай, — тоном, не терпящим возражений, заявил Клим, включил самовар и ринулся в комнату Заболоцкого. После их неудачного побега с базы сумка Заболоцкого осталась в багажнике машины, и Клим перенес ее обратно в коттедж.
— Кто такой Заболоцкий? — тихо спросила Аля. — Можно я здесь лягу, а?
— Мой друг. Мы вместе приехали, — ковыряясь в сумке друга, объяснил Клим.
— Где же он?
— Действительно, где?
— Ты что, не знаешь, где твой друг? — удивилась Алевтина,
— Я про аспирин говорил, — уточнил Клим. — Отлично, носки нашел. Чистые вроде. А Заболоцкий по делам на пару дней отъехал. Сегодня точно не вернется. Поэтому ты в его комнате ляжешь. Где же этот чертов аспирин, не может быть, чтобы он с собой его не прихватил! — Клим раздраженно подхватил сумку, вытряхнул все ее содержимое на кровать и стал перебирать вещь за вещью. — Нашел, — довольно сообщил Клим, вытаскивая коробочку с лекарством из внутреннего кармана легкой кожаной куртки. Вместе с лекарством из кармана выпала сложенная в несколько раз газета. Он машинально прихватил ее с собой и вернулся в гостиную.
Самовар уже вскипел, но экстренная необходимость в горячем чае отпала. Впрочем, аспирин тоже был уже не нужен. Алечка крепко спала, укрывшись пледом и подложив под голову велюровый валик. Он склонился над ней, осторожно потрогал лоб, отметив с удивлением, что жар у девушки прошел. Вероятно, то, что он принял за простуду, было пиком нервного возбуждения и усталости. Тревожить ее было жалко. Она казалось такой спокойной и умиротворенной во сне. И кончик носа у нее был почему-то розовый, а на щеке остался чуть заметный след глины, которую она, вероятно, пыталась стереть рукой. И ее волосы пахли шампунем — его шампунем, но как-то особенно пахли, а ресницы были почему-то светлее волос, густые, длинные и рыжеватые… Ему вдруг захотелось поцеловать ее. Клим резко отшатнулся, испугавшись своей реакции. Не хватало ему еще втюриться в эту девчонку и сломать себе жизнь! Похоже, он и правда слегка повредил себе мозги, раз подобная мысль пришла в его голову. Берушин раздавит его, как вонючего клопа, и лишит всего. Даже неудавшийся актер Заболоцкий в Штатах будет жить гораздо лучше, если не сопьется с горя в этой провинциальной гостинице. Бедный Пипа! Клим поморщился, вспомнив, что несчастному Заболоцкому ни за что ни про что отрубили палец.