Мичман Империи. Часть вторая (СИ)

Не знаю, откуда пришла идея, может в кино видел, но как-то по наитию получилось, спонтанно. Задержал её ладошку в своей чуть больше положенного. Сделал круговое движение большим пальцем. Затем медленно отпустил руку, как бы поглаживая её запястье.

Таня хихикнула. Улыбнулась и снова уставилась в пол.

— Это хорошо, что их выписали, Танечка, — мурлыкнул я, — тогда давайте считать, что я к вам, проведёте экскурсию? Хочу пожать руку доктору.

— Конечно, — кивнула девушка, отводя взгляд и заправляя прядку волос. — Проведу.

Она сделала шаг в сторону сестринского поста, а я решил добавить к атаке удар с фланга:

— Танюша, а в какое время вы сегодня заканчиваете работу?

— В половине восьмого, — она слегка запнулась с ответом и мы, пройдя мимо разошедшихся прозрачных створок, оказались в: — здесь у нас отделение неотложной помощи, это сестринский пост, прямо по коридору операционная, а над нами…

— Какие цветы Вам нравятся, Татьяна?

— … Реанимация, гортензия — она сбилась, улыбнулась и поспешно исправилась: — в смысле гортензия нравится, а реанимация над нашим отделением.

— Понимаю, кивнул я, — и придержал её за руку, наклонился чуть ближе, — Ваш любимый ресторан, Танюша.

Наши глаза встретились. Она замерла и прошептала словно под гипнозом:

— Царская усадьба, тут в центре, но я там ни разу не была.

— Исправим, — улыбнулся ей, выпрямляясь.

— Но там очень дорого, — она словно очнулась, и попыталась воспротивиться, хотя покрасневшая шея говорила совсем о другом.

— Пустяки, — махнул я рукой, подмечая табличку туалета. — Сегодня вечером, в девять. Вы, я, царская усадьба.

— Хорошо, Родион, — она словно решилась на что-то и кивнула.

— Татьяна Христофоровна, срочно в шестую палату, — прозвучало из динамиков под потолком и Таня переменилась.

— Мне надо идти, — она нерешительно дёрнулась в сторону.

— Подожду у сестринского поста, — кивнул я, касаясь пальцами её ладони.

— Хорошо.

Она улыбнулась и убежала по коридору. Посмотрел ей в след, затем развернулся и зашёл в туалет. Глянул в зеркало над умывальником. Оттуда смотрел мудак. И то, что лицо чужое, ничего не меняло.

В уборной не задерживался. Проверил, что в помещении никого нет. Зашёл в одну из кабинок, да закинул в унитаз небольшой металлический шарик. Булькнуло, и я пошёл к месту встречи.

В народе эта круглая штука называлась «дрожжевой бомбой». Понятное дело, что никаких дрожжей там и в помине не было. Зато эффект был даже круче. И неважно старая канализация или вакуумная установка используется в здании. Шалость удавалась всегда.

Остановился у сестринского поста так, чтобы не попадать в объектив видеокамеры. Облокотился о стойку, совсем рядом с блоком компа и, улыбнувшись медсестре за ним, принялся ждать. Для всех Татьяну, а на самом деле…

Всего минута прошла, как сначала в коридоре раздался чей-то крик, а затем сработала сирена внутренней тревоги. Правда, сразу же умолкла, а вместо нее, успокаивая пациентов и посетителей, заговорил голос из динамиков. Народ в халатах, встревожился, заозирался по сторонам. Раздались крики из палат и понеслось.

Пациенты выскакивали из комнат. Доктора и медсёстры носились как угорелые. Откуда-то появились люди в форме техперсонала, а мимо меня промчались два робота уборщика.

Улучил момент, когда никому не было до меня дела, и вставил в блок компа чип с накопителем. Достал инфопланшет и отправил запрос на поиск карточки Анатолия Гущина.

— Ты здесь, я беспокоилась, — к посту подскочила Татьяна. Полы халата аж в стороны разлетались, как она бежала, а прическа растрепалась.

— Что происходит? — я постарался разграть тревогу в голосе, пока убирал инфопланшет в карман.

— Канализацию прорвало, там, в палатах такое лезет! — она перевела дыхание, и извиняющимся тоном выдала, — я не смогу сегодня, прости, давай завтра.

— Хорошо, Танюш, не переживай, — взял её за руку и, незаметно выдернув чип из блока компа, повёл её к выходу. — Скажи только, куда заехать за тобой?

— Пролетарская восемь, квартира двадцать, — она полезла рукой в карман и достала визитку, — вот мой номер.

— У меня карточки нет, — улыбнулся, принимая полоску с голограммой, где была реклама госпиталя и информация о…

— Ничего себе, ты терапевт, — приятно удивился я. — Не ожидал.

— Да, — скромно потупила глазки Таня, снова покраснев. — Месяц как закончила интернатуру.

Мы уже подошли к выходу из отделения и я, наклонившись, чмокнул её в щеку.

— Рад был тебя встретить, Танюш, до завтра.

— И я, — прошептала она, отводя взгляд.

— До вечера, позвоню.

Cтворки двери с лёгким шорохом закрылись. Таня махнула мне на прощание. Улыбнулся ей и поспешил на парковку. Надеюсь, Лира простит меня за этот скромный поцелуй. Маскировка требовала жертв.

* * *

Медкарту Гущина открыл, когда отлетел от госпиталя подальше. Припарковался в неприметном переулке и достал инфопланшет. Анатолий жил здесь, в центре. В одном из доходных домов.

Нашёл его на карте и запомнил дорогу. Затем полетел в пригород. В район, где убили Кремнескалова. Приземлился на промке, на территории одной из заброшенноых фабрик и, перетащив снаряжение в другую машину, сжёг антиграв.