Миф абсолютизма. Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени

По всей видимости, такая ситуация сохранилась и в XVIII столетии. В своих работах Стоун представил нам грандиозную картину упадка экономической, социальной и военной мощи дворянства. По его мнению, пострадал и патронат, основа власти дворянства, который уступил место «собственническому индивидуализму» (каждый отвечает сам за себя и не думает о других). Гипотезу Стоуна следует оценивать с осторожностью. Поскольку патронат считался основой социальной стабильности, опасения о его сохранении всегда сильно преувеличивались.³ Кроме того, лояльность не была проявлением сентиментальности дворян. Кажется, что во времена Ганноверской династии клиентела и патронат были столь же значимы, хотя при Георгах рост постоянной армии вынуждал лордов оказывать короне финансовую, а не военную помощь. Министры Георга II были столь же внимательны к своим дворянам, как и Елизавета I, а возможно, и более, так как парламенты и выборы стали проводиться с большей регулярностью. Социальные, военные или электоральные инициативы знатных семейств, например Лоутеров в Уэстморленде или Фитцвильямов в Йоркшире, нельзя

¹ Williams P. 1979. P. 428-451.

² Bernard G. W. 1985.The Power of the Early Tudor Nobility.

Harvester. P. 197-

205; Gwyn P. 1990.The King's Cardinal: The Rise and Fall of Robert Wolsey.Barrie

a n d Jenkins. P. 21-35.

³

Coward B. 1988.Social Change and Continuity in Early Modern England 1550-

1750.Longman. P. 28-29; Stone L. 1965.The Crisis of the Aristocracy 1558-1641.

Oxford University Press.

было игнорировать. Следовательно, ключевые позиции в местном управлении до сих пор находились в их руках.¹ Когда в революционные 1790–е годы Питт был встревожен настроениями в государстве, контроль и разведку на местах он осуществлял через местную аристократию и мировых судей. Точно так же поступал и Кромвель в 1530–е годы во время кризиса Реформации.

В этом Англия являла абсолютное сходство с Францией. Ни в одной стране никогда не предпринималось наступление на дворянство как таковое. Заклятым врагом знати считается Ришелье; однако Берген показал, что кардинал приложил немало усилий, чтобы ввести свое семейство в число аристократических. Он стремился привести дворян к повиновению, а не подорвать их власть и престиж. Семейство Ноай из Лангедока не утратило своего значения, когда XVII век сменился XVIII. Ни в Англии, ни во Франции государь не мог властвовать, опираясь только на официальные институты и бюрократические у ч р е ж д е н и я. До конца X I X столетия мысль о необходимости подчиняться решениям правительства не внедрилась в умы настолько, чтобы государство смогло отказаться от построения клиентелы.² Оба режима опирались на пирамиду патроната, основание которой находилось в провинции, а вершина — при дворе.

Но хотя система клиентелы в обеих странах сохранялась, постепенно менялась ее основа. Поскольку во Франции при королевском дворе принимались основные решения о применении политических и военных прерогатив, а также распределялся патронат, гранды все чаще стремились попасть на гражданскую или военную службу короне. Поэтому им приходилось проводить в столице больше времени. Прежде положение мелкого дворянства при дворе вельмож укрепляло взаимодействие двух слоев знати. Однако если резиденцию гранда в провинции обслуживало минимальное количество слуг, этот дом терял прежнее политическое значение и становился рядовым хозяйством; если сеньор отсутствовал, то ему не требовалась и благородная свита. Домашние хлопоты стали делом прислуги. К 1700 году эскорт, прежде окружавший грандов на войне и при выходах в свет, исчез.³

Ранее историки считали, что в Англии, где монархи не требовали к своей персоне столь пристального внимания, дворяне были привязаны к своим поместьям, как сторожевые псы; тем самым они создавали необходимый контраст с французской знатью, вечно отсутствующей в родовых владениях, привязанной ко двору и клонившейся к упадку. Но теперь становится понятно, что поведение английской и французской знати было сходным, и

¹ Cannon J. 1984. P. 115-123.

² Campbell P. 1988. P. 58-62.

³Kettering S. 1986. Patrons, Brokers and Clients in Seventeenth‑Century France.

Oxford University Press. P. 217.