Миф моногамии, семьи и мужчины: как рождалось мужское господство

Широко распространено родство по кормлению (Бутинов, 2000, с. 151) — когда отцом или матерью ребёнка считаются те, кто его вскормил. И данное осмысление родства было и остаётся характерным не только для различных туземцев, но даже и для многих народов Европы в совсем недавнем прошлом: когда-то у болгар в порядке нормы считалось, если женщина вскормила приёмного ребёнка грудью, то он уже был не просто приёмным, но и родным — в таком случае он уже не мог вступать в брак с кем-то из родни кормилицы, а если же она его не кормила, то брак между ним и её роднёй был возможен (Косвен, 1948, с. 35). По этой же причине родство возникало и между двумя усыновлёнными, выкормленными одной женщиной.

Похоже, именно принципу родства по кормлению обязан и английский термин, обозначающий усыновлённого — "foster" (fosterage — усыновление). Исследователи конца XIX века отмечали, что этот термин происходит от древнего слова "пища", отсюда и "foster-brother" (молочный брат, то есть брат по кормлению), и даже «питомец» (то есть кто-либо вскормленный) — это "fosterline" (Бутинов, с. 151).

Во многих современных племенах охотников-собирателей отцом и матерью считаются именно те, кто вскормил и вырастил ребёнка, а не тот, кто родил. Впрочем, если вдуматься, то и всякий современник из нашей же культуры, усыновлённый и выращенный конкретной женщиной, будет считать матерью именно её, а не ту, кто его когда-то родила — в данном контексте даже можно слышать о разделение матерей на биологическую и «настоящую». Даже если человека попросить продолжить фразу "Настоящая мать — не та, кто…", то закреплённый в культуре принцип почти наверняка принизит значение биологической матери в пользу приёмной (Юссен, 2000, с. 96).

На одном из островов Новой Гвинеи родители отдали своего ребёнка одинокому мужчине, тот стал его отцом, но через несколько лет умер; ребёнок вернулся к родителям, и о нём отныне все говорили: "ребёнок, отец которого умер" (Бутинов, с. 154). В одной из папуасских народностей 42 % взрослых мужчин называли «отцами» одних, а родителями считали других. То есть родители — это одно, а отец и мать — другое. Как уже было показано выше, передача детей от одних родителей к другим широко распространена по всему миру. Это уже в нашей цивилизации, где обмен детьми совсем недавно был полностью прекращён, мать и отец почти всегда же оказываются и родителями этого ребёнка. Сейчас разница между этими терминами обнажается только в случаях усыновления, приёмного родительства. Но даже при этом лингвисты справедливо отмечают, что и у составителей современных словарей нет единой, общепринятой модели для самых обычных понятий, таких, как «мать» (Лакофф, 2004, с. 109).

Другим основанием для возникновения родства может служить уже не кормление (ребёнка), а непосредственно сама пища. В некоторых племенах считается, что их земле присущ некий дух, составляющий суть их народа ("атом родства"), и все плоды, растущие на их земле, содержат этот дух, и поэтому те, кто питаются одной пищей, становятся родственниками, вбирая в себя частицу духа (Бутинов, с. 165; Meigs, 1986, p. 201).

Ещё одним основанием для возникновения родства, помимо кормления ребёнка и единства пищи, может служить совместное проживание и общая деятельность. Представители разных народов могут утверждать: "Мы вместе живём, в одной деревне, поэтому мы — братья"

(Бутинов, с. 152). "Люди не потому живут вместе, что они родственники; наоборот, они стали родственниками, потому что вместе живут" (с. 164). Данный принцип возникновения родства можно назвать социальным родством.

В действительности такой подход порой встречается и в условиях современного Западного мира, когда коллектив сплочённых друзей может называть себя братьями, а сам свой коллектив — семьёй (вспомним «Форсаж» и банду Доминика Торетто, называвшую себя семьёй, — ну реально, чем не братья?). Даже термин «братство», широко распространённый в Средние века (религиозные братства) и до сих пор кое-где встречающийся (студенческие братства), мало кто осмысляет как родство по крови, но именно как некоторый тип социального родства, когда определённый круг лиц становится названными братьями, названными родственниками.