Миф о вечной империи и Третий рейх

Вступление Ринглеба в «Комитет тринадцати» еще более укрепило связи «Июньского клуба» с Гуго Стиннесом, который и так был неплохо знаком со Штадтлером. Но на этот раз общение вышло на новый уровень, младоконсерваторы постоянно обсуждали свои дела с двумя уполномоченными представителями «короля Рура»: Альбертом фоглером и Карлом Ферманном. Подобные встречи позволили «Июньскому клубу» постоянно получать финансовые средства на свои нужды. Вскоре после этого успеха Кольцо ждал еще один. Руководству «Июньского клуба» удалось наладить связи с могущественнейшим газетным магнатом Альфредом Гугенбергом, который уже в те годы считался негласным покровителем националистических партий и группировок. О первой встрече с Гугенбергом пришлось договариваться через посредника — капитана Мейера. Вскоре Ринглеб написал такие строки: «Моя первая встреча в Гугенбергом превзошла все ожидания и увенчалась неожиданным успехом. Чтобы в корне развеять домыслы о его антисемитизме, он предоставлял мне заверения очень влиятельных еврейских бизнесменов». Тот же Ринглеб смог добиться покровительства представителей АЕГ советника Арнхольда и Феликса Дойча.

Однако ввиду полемики «Совести» с Матиасом Эрцбергером кажется странным, что представители «Июньского клуба» получили в присутствии Ринглеба 100 тысяч марок от майора Виллизена, Подводя черту под этим сюжетом, надо подчеркнуть, что далеко не все средства, собранные Ринглебом, шли в кассу «Июньского клуба». Основная часть денег все-таки направлялась на развитие сельского хозяйства на востоке Германии. Кольцу, по сути, доставались лишь крохи. Об этом можно судить по письму, которое 10 октября 1919 года Мёллер ван ден Брук направил Гримму. В нем говорилось о подготовке к открытию «Политического колледжа». Мёллер жаловался на недостаток средств: «Мы рассчитывали на ежегодные затраты в размере 500 тысяч марок… Но сейчас мы нуждаемся в 5 миллионах марок, а имеем, я полагаю, только миллион». Макс Бём в одной из своих устных бесед также подчеркнул, что месячная зарплата штатного сотрудника Кольца едва ли превышала среднемесячную заработную плату обыкновенного служащего. Но нельзя не заметить, что благодаря усилиям Ринглеба, который налаживал связи с многочисленными кредитными организациями и жертвователями, Ринг-движение, в отличие от множества политических группочек и сект, возникших в 1918 году как по мановению волшебной палочки в неимоверном количестве, было достаточно стабильным на протяжении всей истории Веймарской республики.

Судьба «Июньского клуба» после гибели Мёллера ван ден Брука

Пока был жив Мёллер ван ден Брук, он вопреки всем внутренним противоречиям пытался сохранить целостность «Июньского клуба». Но когда осенью 1924 года его госпитализировали, почти сразу же стали наблюдаться признаки распада. Даже больному, находящемуся на больничной койке Мёллеру было ясно, что надо было находить компромисс, но сделать он ничего не мог.

Именно в те дни Генрих фон Гляйхен вместе с Вальтером Шотте разработал проект превращения «Июньского клуба» в новую организацию «Немецкий клуб господ». Мёллер наотрез отказался от этого плана хотя бы потому, что его смущало реакционное название организации. Это привело к конфликту со старым товарищем. Гляйхен помирился с Мёллером буквально накануне смерти последнего. Несмотря на возражения Мёллера ван ден Брука, Генрих фон Гляйхен все-таки создал «Клуб господ». Произошло это в декабре 1924 года. Сопредседателями клуба были избраны Ганс-Бодо фон Альфенслебен-Нойгаттерслебен и Ганс Мейденбауэр.

Историкам еще предстоит изучить значение «Клуба господ». Но по крайней мере, кажется, что до сих пор его влияние очень сильно преувеличивалось. В немецкой литературе его принято изображать едва ли не решающим фактором в политической истории Веймарской республики накануне ее исчезновения. В качестве доказательств приводятся сведения о том, что Франц фон Папен, прежде чем стать рейхсканцлером Германии, состоял в «Клубе господ», равно как несколько членов его правительственного кабинета. Но сам «Немецкий клуб господ» попал в зону внимания общественности лишь благодаря этому факту. «Клуб господ» не имел никакого отношения к назначению Папена на пост главы немецкого правительства. Это произошло благодаря политике генерала Шляйхера, который, кстати, принципиально не поддерживал связи с «Клубом господ». Вальтер Шотте позже так охарактеризовал свое детище: «Клуб являлся политическим, но не мог влиять на политику… Он просто хотел быть представительным органом консервативных кругов Германии». Но вернемся обратно в 1924 год.