Мифология Петербурга: Очерки.

Леонид Ильич Брежнев и сопровождающие лица перед Смольным.

– Это здание мы хотим отдать под Ваш музей, дорогой Леонид Ильич.

– Добро.

– Это старинное здание первой половины XIX века…

– Погодите, погодите… Вы говорите, первая половина… А где же вторая?

* * *

Ленинградское швейное объединение «Большевичка» и западногерманская фирма «Бурда Моден» основали совместное предприятие под названием «Бурда большевистская».

* * *

Ленинградская фабрика «Скороход» выпустила партию сапог на платформе КПСС.

* * *

– Молодой человек, скажите, пожалуйста, это Большой проспект?

Молодой человек поднимает голову… оглядывается… прикидывает…

– Да… значительный.

* * *

Фаина Георгиевна Раневская приехала однажды на отдых в Репино. Наутро ее подруга Татьяна Ованесова, разбуженная шумом проходящей электрички, постучалась к Раневской.

– Как отдыхали, Фаина Георгиевна?

– Танечка, как называется этот дом отдыха?

– Имени Яблочкиной.

– Почему не имени Анны Карениной? Я всю ночь спала под поездом.

Несмотря на обилие накопленного материала – в моем собрании уже более семи тысяч единиц хранения петербургского городского фольклора – он ни в коем случае не претендует на полноту. Фольклорное наследие неисчерпаемо, как и современное мифотворчество, питаемое из неиссякаемого источника петербургской жизни.

Однако даже незначительный опыт поиска фольклора дает невеселые результаты. Несмотря на то что его много, а по некоторым оценкам, очень много, в большинстве своем фольклор былых времен сохранился только в художественной литературе и дневниковых записях, причем чаще всего он выполнял исключительно иллюстративную роль. Даже такие писатели, как Пыляев или Столпянский, не ставили перед собой задачи собрать фольклор. Они его просто использовали в своем творчестве. Легко представить, сколько бесценного материала, особенно наиболее летучего, такого как крылатые выражения, пословицы, неофициальные названия, выкрики торговцев-разносчиков, курьезные объявления и вывески и многое-многое другое, не переданное из уст в уста, покружив в закоулках памяти, безвозвратно утрачивается. Судьба материальной культуры в этом смысле более благополучна. Она, эта культура, может рассчитывать на археологические раскопки в будущем.

В связи с этим давно не дает мне покоя мысль об образовании в Петербурге некоей Городской Экспедиции Петербургского Фольклора, которая могла бы постоянно вслушиваться в профессиональный жаргон и молодежный сленг, в детские игровые речевки и обыденную речь горожан, вчитываться в художественную литературу и периодическую печать, всматриваться в неофициальные граффити и полуофициальные вывески и все это с одной целью – создать Единый Свод Петербургского Фольклора.

Такое под силу только всем вместе.

Наше приглашение в мир петербургского городского фольклора – это одновременно и приглашение к работе.

Псковский да витебский – народ самый питерский

Искусственный, принудительный характер формирования населения Петербурга определился сразу. Активное строительство города началось уже летом 1703 года. Острая необходимость в рабочей силе заставила Петра I обратиться к опыту, практиковавшемуся на Руси еще в XVII веке. Для строительства крепостей на большинство российских губерний налагалась натуральная трудовая повинность. Так, волею судьбы первыми строителями Петербурга оказались работные люди, предназначенные для Шлиссельбурга. Но уже с 1704 года губернаторы обязаны были посылать в Петербург 40 тысяч человек ежегодно. По-разному складывались судьбы этих людей. Многие из них, не выдержав изнурительного труда, полуголодного существования и непривычных климатических условий, умирали, другие, отработав положенный срок, возвращались к своим семьям, уступая место очередным партиям рабочих, гонимых на каторгу в Петербург, а некоторые, прозванные в народе «Переведенцами», оставались в Петербурге «на вечное житье». Они-то и стали петербуржцами в первом поколении.