Читаем Мифы Дальнего Востока полностью

Suomen kansallismuseo

Рыболовство было одним из основных занятий кереков. Ловили рыбу чаще сетью, сплетенной из китовых жил. Такая сеть была большой ценностью, поскольку кит был достаточно редкой добычей. В случае если китовых жил не было, кереки покупали у чукчей сети, сплетенные из крапивного волокна. Но случались годы, когда кереки оказывались в полной нищете и купить сеть было не на что, — тогда для ловли рыбы использовали крючок, привязанный к длинному древку.

Жилище кереков представляло собой большую землянку, в которой жило сразу несколько семей. Для землянки выкапывали яму; как правило, на вершине какого-нибудь холма или бугра, чтобы дождевая вода стекала по его склонам, не заливая землянку. Ставили каркас из деревянных жердей, который частично возвышался над поверхностью земли, и обкладывали дерном. Зимой для лучшего сохранения тепла поверх дерна насыпали еще и снег.

Особенностью керекского жилища были, как писал этнограф Владимир Иохельсон, «длинные, узкие сени», то есть что-то вроде вытянутого тамбура перед входом, который строился из снега и льда. В сказаниях о нападениях на керекские селения врагов обитатели землянки видят тени нападающих сквозь ледяные стены.

Для выхода дыма и освещения жилища в кровле проделывалось дымовое отверстие.

За лето зимние землянки размывало дождями, от них сохранялись только деревянные каркасы, поэтому каждый год их строили заново. По окончании строительства устраивался праздник. Столбы, на которые опиралась кровля нового жилища, мазали разновидностью ритуальной пищи «миймий» — ягодами, растолченными с жиром. Остатки выносили на специальном блюде и разбрасывали вокруг в качестве жертвы духам, а также раскладывали несколько вырезанных из дощечек стрел, которые должны были служить оберегами. Затем была трапеза.

Перед началом сезона охоты на морского зверя совершался обряд «расспрашивания моржовой головы». Самый старый и опытный охотник в особом жертвенном месте, куда складывались моржовые черепа, брал за клыки голову моржа, добытого в прошлом году, и спрашивал о будущей охоте. В жертву моржу приносили кусочки мяса и сала. Голову первого моржа, добытого в новом сезоне, клали на жертвенное место клыками в сторону моря, чтобы в следующем году узнавать о грядущем уже у него.



СВЯТИЛИЩА КАМАК

Керекские святилища располагались вблизи селений, но так, чтобы оттуда было видно море. Они назывались камак, предположительно по названию блюда для жертвоприношений. Судя по найденным остаткам таких сооружений, они представляли собой площадку, на которой разложено множество моржовых черепов, а в центре располагалась воткнутая в землю челюсть кита и столб с антропоморфным изображением. «Возможно, — писал Леонтьев, — там проводились обряды поминовения предков и благодарения животных, то есть выражались две идеи: культ предков и культ животных».





Т. В. Муравьева. Фигурка птицы с головой нерпы, наконечник копья с антропоморфной личиной.

Архив автора

В качестве даров там оставляли охотничье оружие, наконечники стрел и копий. В 1973 году на месте такого святилища в бухте Гавриила были найдены наконечник копья с личиной человека и фигурка птички с головой нерпы. Люди из других племен также приносили на подобные жертвенники различные ценные вещи: оленьи рога, черепа бурых медведей, бусы, кусочки ткани. В. В. Леонтьев писал: «Оставьте вы на керекском жертвеннике трубку, портсигар, и кереки будут вам благодарны за уважение к их предкам».



ЗЛЫЕ ДУХИ

Злых духов кереки именовали калаа или каляа

. Особенно опасными духи считались для маленьких детей. Чтобы уберечь ребенка, родители старались убедить калаа, что тот не представляет никакой ценности, и всячески принижали его достоинства. Даже о здоровом ребенке говорили, что он хилый и тощий, а вместо того чтобы сказать: «Как ты вырос!» — сокрушались: «Какой ты маленький!»

Калаа теряли власть над человеком, когда тот находился в родном доме, но могли напасть на него в путешествии. Поэтому, когда люди возвращались домой, им навстречу бросали головню из домашнего очага.

Правда, в сказке «Калаа с железным крючком» злой дух вторгается в домашнее пространство, но в итоге все же терпит поражение. В этой сказке присутствует еще один мифологический персонаж — Морская старуха, именно благодаря ее хитрости враг оказывается побежден.



Однажды огромный калаа-людоед забрел в селение, где жили кереки. Все мужчины ушли на промысел, остались только женщины и дети. Подошел великан к одной землянке, прислушался, услыхал голоса. Опустил в дымовое отверстие железный крючок и стал водить им туда-сюда.

Женщины в землянке испугались. Одна старуха спрашивает: «Кого ты хочешь поймать?» Говорит калаа: «А мне все равно. Кого поймаю, того и съем». Водит крючком туда-сюда, а сам поет: «Сегодня будет у меня еда, и завтра будет у меня еда, и послезавтра будет еда!»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

История / Химия / Образование и наука / Культурология
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Повседневная жизнь средневековой Москвы
Повседневная жизнь средневековой Москвы

Столица Святой Руси, город Дмитрия Донского и Андрея Рублева, митрополита Макария и Ивана Грозного, патриарха Никона и протопопа Аввакума, Симеона Полоцкого и Симона Ушакова; место пребывания князей и бояр, царей и архиереев, богатых купцов и умелых ремесленников, святых и подвижников, ночных татей и «непотребных женок»... Средневековая Москва, опоясанная четырьмя рядами стен, сверкала золотом глав кремлевских соборов и крестами сорока сороков церквей, гордилась великолепием узорчатых палат — и поглощалась огненной стихией, тонула в потоках грязи, была охвачена ужасом «морового поветрия». Истинное благочестие горожан сочеталось с грубостью, молитва — с бранью, добрые дела — с по­вседневным рукоприкладством.Из книги кандидата исторических наук Сергея Шокарева земляки древних москвичей смогут узнать, как выглядели знакомые с детства мес­та — Красная площадь, Никольская, Ильинка, Варварка, Покровка, как жили, работали, любили их далекие предки, а жители других регионов Рос­сии найдут в ней ответ на вопрос о корнях деловитого, предприимчивого, жизнестойкого московского характера.

Сергей Юрьевич Шокарев

Культурология / История / Образование и наука