Одно из ранних и характерных упоминаний друидов в древнеирландской литературе тоже связано с именем св. Патрика. Речь идет о так называемом гимне св. Патрика, или «Лорике». Эту молитву св. Патрик якобы прочел перед королем Лойгаре и его воинами, чтобы спасти себя и своих монашествующих братьев, после чего монахи обернулись оленями. Поэтому молитва и называется «Крик оленя». В самой этой преамбуле к гимну и в его содержании уже явно присутствуют языческие следы, возможно, она была написана еще в VI в.781
Один фрагмент гимна непосредственно относится к конфликту первых христиан в Ирландии и языческого ученого сословия: «Я призываю сегодня все эти силы встать между мной и < … > заклинаниями ложных пророков, черными законами язычества, тайнами идолопоклонства, заклятьями женщин, кузнецов и друидов, всяким знанием, что угрожает телу и душе человека»782. Ложные пророки, указанные здесь, – это либо друиды, либо ваты (fáith). Друиды и придерживающиеся старых обычаев кузнецы и женщины связаны с особым вредоносным (здесь) знанием. Наконец, важно, что ирландские друиды творят заклинания и заклятья, и если, говоря о предполагаемых, отсутствующих текстах галльских друидов, мы имеем в виду в первую очередь цезаревы «стихи», то утерянные тексты ирландских друидов – это магические заклинания. В «Крике оленя» речь не идет о жертвоприношениях, хотя другие источники явно указывают, что друиды приносили жертвы и в Ирландии.Одно из самых ранних упоминаний о друидах в древнеирландской литературе мы находим в поэме начала VII в. «Разговор друида Брана и пророчицы Февала». Разговор этот происходит между двумя персонажами, имена которых остаются неизвестны, в то время как они смотрят на залив Лох Февуль (совр. Лох-Фойл), затопивший древнее королевство короля Февала, отца легендарного Брана. Брану, сыну Февала, традиция приписывает знаменитое морское путешествие на волшебные острова, известное по преданию «Плавание Брана». Друид и пророчица (banfháith, ватесса) – коллеги (пророчица могла быть названа и bandruí ‘друидесса’), раздумывающие над уходящим прошлым, и образ этот мне кажется одним из самых ярких в древней литературе острова.
Важно, что друид и ват (провидец) часто взаимозаменимы как в античных источниках по континентальным кельтам, так и в ирландской литературе: оба занимаются предсказаниями. Однако в упомянутой поэме ни друид, ни пророчица не изрекают предсказаний. Скорее, они поглощены воспоминаниями о прошлом и размышлениями о сокрытом настоящем, но не будущим. Друид Брана связан со знанием или «способностью к познанию» (fius783
). Он выступает здесь как знающий персонаж, притом что в словах пророчицы знание не упоминается вовсе. Знание друида Брана получает разное применение: в начале поэмы он называет себя «человеком немалого знания», и сокрушается, что потерпел поражение в ученом состязании (с пророчицей?) и не смог поведать королевскую генеалогию королевства Маг Фунншиди, затопленного морем. Затем он вспоминает, как его знание взлетало к верхним облакам, и, наконец, ныряло в чистый колодец к сокровищам потусторонних женщин. Здесь мы можем вспомнить знание, угрожающее телу и душе человека, из «Крика оленя», которое непосредственно связано с друидами. При этом отношение автора второй поэмы к друидическому знанию явно не столь отрицательное, хоть друид и терпит поражение в ученом поединке. Друид Брана сам описывает полет своего «знания»:Мы становимся свидетелями своеобразного шаманского опыта в исполнении ирландского друида. В древнеирландской литературе неизвестны другие примеры подобного шаманского ритуала, но, судя по ранней датировке поэмы и полному отсутствию христианского влияния в тексте, речь идет об одной из реальных функций ирландских друидов. Если рассмотреть героя-протагониста поэмы, он предстает в двух своих ипостасях: как друид и как поэт, подразумеваемый автор поэмы. Позднее мы обратимся к его поэтическому амплуа, но сначала необходимо еще раз подумать о роли друидов в раннеирландском обществе.