Мифы Первой мировой

3) Основные группировки в будущей войне, это — Россия, Франция и Англия, с одной стороны, Германия, Австрия и Турция — с другой. Италия не выступит на сто­роне Германии, не исключена возможность ее участия на стороне антигерманской коалиции, когда жребий войны склонится в се пользу. Также и Румыния будет оставаться нейтральной до выявления побеждающей стороны, чтобы быть вознагражденной либо за счет России, либо за счет Австрии. Из других Балканских государств, Сербия и Черногория, несомненно, выступят на стороне, противной Австрии, а Болгария и Албания, — если к тому времени не образует хотя бы эмбриона государства, — на стороне, противной Сербии. Греция, по всей вероятности, останется нейтральной или выступит на стороне, противной Турции, но лишь тогда, когда исход будет более или менее предрешен.

4) Главная тяжесть войны выпадет на долю России, так как Англия к принятию широкого участия в континентальной войне едва ли способна, а Франция, бедная людским материалом, при тех колоссальных потерях, которыми будет сопровождаться война при современных условиях военной техники, вероятно, будет придерживаться строго оборонительной тактики. Приготовления после Русско–японской войны, осо­бенно в запасах, окажутся недостаточными при невиданных размерах и упорстве бу­дущей войны. При зачаточном состоянии отечественной промышленности не будет воз­можности восполнить дефицит и усвоить новые изобретения, а с закрытием Балтий­ского и Черного морей ввоз из-за границы окажется невозможным. Также неблагопри­ятны чрезмерная зависимость от иностранной промышленности, недостаток тяжелой артиллерии и пулеметов, неготовность крепостей. Сеть стратегических железных до­рог и подвижной состав недостаточны для колоссальных требований европейской (еще не названной мировой!) войны.

5) Жизненные и экономические интересы России и Германии нигде не сталкивают­ся.

6) Даже победа над Германией дает крайне неблагоприятные перспективы. Война потребует огромных расходов, а приобрести можно только Познань, Восточную Прус­сию, Галицию и турецкую Армению, населенные преимущественно враждебными России народами. Также и Германия приобретала бы Польшу и Прибалтику с враждебным ей населением. Разоренная Германия не в состоянии будет возместить России ее воен­ные расходы. А союзники, наоборот, потребуют оплаты долгов — Россия им больше не нужна, а ослабить ее выгодно.

7) В случае проигрыша как России, так и Германии неизбежно возникает револю­ция, перекидывающаяся в другую страну. В России начнется с того, что все неудачи будут приписаны правительству. Побежденная армия, лишившаяся к тому же за время войны наиболее надежного кадрового своего состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализован­ной, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно–интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению.

Выход Дурново видел в направлении всех усилий дипломатии на сближение России, Германии, примиренной с ней Франции и Японии. Увы, в феврале 1914 г. это было уже невозможно…

По большинству докладов военной игры 20—24 апреля 1914 г., ружейных патронов «едва достаточно для первых серьезных боев», а «на легкое орудье имелось 300 снарядов, т. е. количество также едва достаточное для тех же боев, после чего ар­мейские склады иссякнут»

. Расчеты потерь были занижены: «Принята норма средней убыли в 3%, тогда как ожидается убыль до 15—20 %», — а действия армий мало со­гласованы.

В ноябре 1906 г. начальником австрийского Генерального штаба стал Конрад фон Хетцендорф, пытавшийся реформировать армию и снабдить се современным оружием. Ежегодно проводились большие «маневры, приближающиеся к условиям настоящей вой­ны»: без заранее подготовленных планов и с возможностью офицеров проявить инициативу и самостоятельность. Главное значение придавалось быстрым переходам, и солдат, по описанию Сиднея Фея, буквально доводили до изнеможения форсирован­ными маршами. Также особое внимание уделялось пулеметам и штыковому бою — по итогам Русско–японской войны.

Любопытно, что во Франции 13 июля 1914 г. сенатор Эмбер обрисовал ситуацию, фактически прямо противоположную сухомлиновской для России: «тяжелая артиллерия французской армии не находится на одной высоте с артиллерией германской армии, французской армии не хватает офицеров… не имеет достаточного количества пушеч­ных снарядов и других материалов», а форты устарели.