Мифы, предания, сказки хантов и манси

После этого хант выступил на место борьбы, против него выступил меньший из леших. Вот схватились два борца. Их борьба недолго продолжалась. Хант, напирая сильно в одну сторону, резко повернул в другую. Бедняжка леший, не ожидая такого приема, не устоял на ногах и хлопнулся на землю. Не успел вымолвить слово — острие ножа вонзилось в сердце его. Из группы леших выступил на борьбу второй. Завязалась борьба ханта со вторым лешим. Хант, набрав полсилы, стал напирать на лешего слева и одним рывком вправо уложил его плашмя на обе лопатки. Не успел тот сказать слова — острие ножа вонзилось в его сердце. Так хант поборол всех шестерых леших и убил их своим чудесным ножом.

Встал на смену Ванокан и говорит побратиму-ханту:

— С тебя, браток, достаточно. С дядькой-лешим на борьбу я встану. Тем временем ты отдохнешь. Если же я убитым буду, ты, я верю, хантыйский род не опозоришь.

При этом меньший брат молча взял свой чудесный нож, взметнул его кверху, нож, падая вниз, воткнулся в землю до черепка. Тогда он снял свой кожаный ремень, вложил в ножны чудесный нож и подал его брату:

— Я вижу, твой ремень слабоват. Возьми мой пояс, он, надеюсь, выдюжит руки седьмого лешего.

Опоясался Ванокан и выступил на место борьбы. Тут дядя леших встал с места и такую речь повел:

— Много здесь хантов и ненцев от моих рук погибло. Ни один живой еще не уходил. Многие годы, а может быть век, их кости лежат здесь на этом мысу. Мыс этот назвав нами "Мысом смерти". Моих шестерых братьев меньшой твой брат хотя и убил, но они будут живы, когда вы здесь от рук моих будете лежать мертвыми.

— Да, на слова, видать, ты очень грозный, — говорит Ванокан, — не убив зверя, шкурой не торгуй. Не хвались началом, не ведая конца. Приступая к делу, подумай о конце.

Не стерпел тут леший этих слов, налетел на Ванокана и хотел его с налета сбить с ног. Но леший словно встретился с утесом. Ванокан удержался на ногах. Ни тот, ни другой не сдается. Силы равные сошлись. Друг друга не могут осилить в борьбе. Пот градом льется с обоих. От пота снег под ногами их растаял до земли. Нар валит от них, словно дым из трубы чувала. Долго боролись. Долго старались друг друга свалить. Под конец леший стал уставать. Собрал он последние свои силы и хотел поднять да наотмашь бросить на землю, но тут суставчики ног и мышцы лешего не выдержали веса Ванокана, и он упал на одно колено. Ванокан навалился на него и прижал к земле.

"Видно, смерть моя пришла", — подумал леший и, как волк, завыл под ненцем:

— Погоди ужо, не спеши за нож хвататься. Может, мирно мы борьбу покончим. Даю тебе я слово крепкое: никогда к хантыйским и ненецким промыслам касаться не буду. Пусть свободно каждый хант или ненец в дремучих лесах ставит свои ловушки на всех зверей и птиц.

— Нет, — сказал Ванокан, — мир плохой у нас с тобой. Таких чертей, как ты, надо всех уничтожить. Чтобы хантам и ненцам на промыслах не вредили. И ты здесь должен умереть.

Не стал он дальше слушать речи злодея. Схватил свой нож чудесный и вонзил по рукоять в сердце коварного врага. Пораженный прямо в сердце, леший вздрогнул всем телом. Управившись с лешими, братья собрали большую кучу валежника и хвороста. Развели огромный костер и всех леших бросили в огонь. Затем братья поехали на стойбище к семи чумам. Здесь они решили уничтожить и семьи леших. Имущество сложили в аргиши, оленьи стада погнали к себе домой. Здесь все богатство разделили поровну. И наверное, с этим добром и стадом сейчас еще живут да поживают. А может быть, каслают по тундрам Обского края и полярным тундрам Урала.

81. На речке Нинкан-ёган

Жили две семьи на речке Нннкан-ёган. В одной семье жена помладше. У младшей был ребенок, у другой — трое. Собрались мужья на охоту и наказывают женам:

— Ведите себя хорошо, не балуйтесь, а то людоед придет и съест.

Ушли мужья на охоту. Младшая сидит тихо, не балуется, ребенка все качает. У другой ребятишки балуются, она их еще нарочно дразнит: груди вытащит, трясет ими, приговаривает:

— Тютюлявас, палалавас.

Та соседка говорит:

— Тише. Что нам мужья наказывали? Вдруг людоед придет.

Младшая вышла стружки из-под ребенка выбросить[267], а ребенка в подоле держит. Посмотрела на ту сторону Ваха — людоед идет. Забежала:

— Что нам говорили!

Сидят. Людоед перешел через Вах, голова саргой обмотана. В дом не может пройти. Сел на той стороне, где младшая сидит. Боится младшая и думает, как бы убежать. У нее ребеночек в подоле. Она говорит:

— Дедушка, я стружку выброшу из-под ребенка?

Он говорит:

— Обязательно в то время, когда я пришел.

Она:

— Надо, раз мокрые.

Она выскочила — и бегом. А тех людоед съел, кишки в чуме развесил, а на улице срубил пень высотой с ее рост и на него надел ее голову. Возвращаются охотники, видят головы. Старший говорит:

— Мои-то вышли меня встречать на улицу.