Мифы славянского язычества

В чешском языке встречаются слова navuzi и navazy в одинаковом смысле с русским наузы. «Mater Verborum» сохранила нам даже самое название чародейки, привязывающей наузы — navasac, употребительное теперь в общем смысле чародейки, ведьмы, равно как и самое действие навязывания —

navazovati — значит колдовать. По-польски naviazanie имеет смысл вреда и денежной пени (виры, Schmerzgeld): obwiazek — votum, точно как и нем. Verbindlchkeit;

наконец, и выражение — заклинаю тебя на всем обвязанным (obwiasac) явно указывает на всю ценность и святость этих науз. Из самого слова наузы догадываться можно, что они состояли из нескольких узлов: «Навяжу я раб (такой-то) на пяти узлах всякому стрельцу немирному, неверному, на пищалях, луках и всякому оружию»; или «вы узлы заградите стрельцам все пути-дороги, замкните все пищали, опутайте все луки, повяжите все ратные оружия: в моих узлах сила могучая» и пр.; или «в моих узлах зашиты злою мачехой змеиные головы» и пр. Между симпатическими средствами, употребляемыми до нашего времени, и не в одном простом народе, есть также средство навязывать на шею против горловой боли красную шерстяную нитку на девяти узлах. Вспомним еще здесь гадание по узлам, и мы должны будем сознаться, что и доныне живет у нас полная вера к древним наузам, даже в высших слоях нашего общества.

Если перейдем мы теперь от чародейских науз, имеющих силу и значение не в веществе и форме своей, но в сокрытой силе чар, к тем вещественным предметам и украшениям, которые служат нам олицетворениями отвлеченных идей, принявших в нашем уме значение связи, навязы или союза, то убедимся, что все их влияние состоит в внешней форме и ценности материала, из которого они составлены. По форме своей принадлежат сюда все согнутые линии (в противоположность прямым линиям), стремящиеся соединиться и образовать собою круг, кольцо или узел, и главное значение формы есть постоянное напоминание связующей силы, как физической, так и нравственной, как активной, так и страдательной. Это доброе или злое значение предмета может определиться одним только веществом самого предмета и отчасти его употреблением.

Одни и те же предметы, как кольца и цепи, например, олицетворяют собою понятия свободы, могущества, славы и богатства, если они состоят из благородного металла — золота или серебра; и в то же время означают покорность и рабство, если скованы из железа или заменены веревкой. Золотое кольцо было знаком свободного человека в древней Германии; золотые цепи и драгоценные ожерелья, носимые на шее, — знаки достоинства, отличия и власти, нередко царской. Железное же кольцо на пальце, железный ошейник или веревка на шее — несомненные признаки неволи и рабства. Так, на поле битвы с готами тела их узнавали по кольцам: у благородных (nobles) были они золотые, у свободных людей серебряные, у рабов же медные. У каттов воин носил железное кольцо (знак унижения) до тех пор, пока не убивал собственноручно неприятеля на войне.

Иногда также одно употребление предмета объясняет его значение;[184] так, например, кольца на ногах, хотя бы и были они из золота, указывают, однако же, постоянно на плен и неволю; напротив, те же кольца, преобразившись в венцы и другие украшения головные, всегда олицетворяют собою понятия власти, силы и славы. Но все эти значения, столь различные по веществу и употреблению предметов, формой своей сливаются в одно понятие уз, обуздывающих произвол человека и подчиняющих его закону и долгу.

Круг (коло) и в особенности колесо (в смысле годового обращения солнца) — постоянные символы божества солнца во всех древних космогониях, а солнце есть олицетворение блеска и славы, могущества и силы. Очень было естественно при таких понятиях не только сравнивать с солнцем могучих царей, но и кровными узами связывать их в воображении с благодетельным светилом. Цейлонские цари Суриава самым именем своим означают династию солнца. Персидское царство именуется коразан

(от кор — солнце и азан — седалище), т. е. престол солнца, и знаменитый Кир носит прямо имя солнца. В феодальной Германии встречаются лены от Бога и солнца, известные под именем fiefs du solell. Наконец, и в наших древних русских песнях святой Владимир удерживает постоянный эпитет красного солнца Киева; и в колядских величаниях хозяина песнь также сравнивает с солнцем: «первый терем — красное солнушко; красное солнушко — хозяин в дому».