Мифы Старого и Нового Света. Из Старого в Новый Свет: Мифы народов мира

[Абхазы

] Старик клялся именем Смерти. Та встретила его на дороге, притворилась попутчиком. Старик говорит, что все во власти Смерти, той нравятся его слова, она дает ему способность видеть ее, стать лекарем. Если она будет у ног больного, тот выздоровеет, если у изголовья — умрет. Когда старик сам заболел, Смерть встала у его изголовья. Он берет с нее клятву не убивать его, пока он не купит поминальные свечи, отказывается купить, живет дальше.

[Удмурты

] Человек сделал гроб, но раздумал умирать, предложил Смерчи самой примерить гроб, закрыл крышку. Одряхлев и устав от жизни, человек выпустил Смерть, и она стала косить людей.

[Карелы

] Ильмойллине выковал железный гроб, якобы для того, чтобы отдыхать в нем. Смерть ложится в гроб отдохнуть, Ильмойллине бросает его в море. Триста лет люди не умирают, старики устают жить, ищут Смерть. Месяц не может помочь, но Солнце указывает, где сундук, его достают, открывают. Теперь Смерть пожирает людей, но оставляет в живых Солнце и Месяц, а чтобы избежать новых неприятностей, ходит лишь по ночам (то есть невидима).

На Ближнем Востоке и в сопредельных районах, оказавшихся под влиянием ислама и арабской культуры, Смерть предстает в виде «ангела» Азраила (Израил, Эсраэль и т. п.). Однако образ человекоподобного существа, уводящего душу умершего, прослеживается глубоко в доисламские времена. У шумеров Намтар («судьба») считался потомком бога Энлиля и посланцем подземной владычицы Эрешкигаль. Ои являлся умирающему и отводил его в нижний мир. В арабских преданиях о встрече человека со Смертью, записанных в недавнее время, этот мифологический персонаж иногда раздваивается на Азраила и собственно смерть.

[Палестинцы] К пастуху подходят Головная Боль, Лихорадка и Смерть. Он обещает принести им жертвы, если они помогут ему. Первые двое объясняют, как облегчить головную боль, жар. Смерть приводит пастуха в нижний мир, показывает горящие плошки с маслом. В плошке пастуха огонь уже почти погас. Пастух просит долить масла, но Смерть говорит, что это не в ее силах, она подчиняется посланцу Бога Азраилу. Оказавшись на земле, пастух отказывается приносить жертвы, поскольку все существенное он уже выяснил, а изменить судьбу все равно не возможно. Боль, Лихорадка и Смерть уходят.

Каждый из сюжетов, разрабатываемых в подобных историях, представлен в Европе и Передней Азии множеством версий. В фольклоре этих регионов есть и немало других сюжетов, в которых Смерть действует в качестве особого персонажа. Не станем описывать все, но отметим еще раз карельский вариант. Он интересен тем, что содержит характерную для Африки подробность: смертность человека противопоставлена вечному возрождению не одной лишь луны, а небесных тел в целом (Солнца и Луны либо Солнца, Луны и Плеяд). Нечто подобное есть еще в мифах тибето-бирманцев, но большинство параллелей данному мотиву встречаются в Африке.