Мифы Старого и Нового Света. Из Старого в Новый Свет: Мифы народов мира

Впрочем, сказать, что серьезные космогонические мифы осмеивались, было бы, вероятно, неверно. Отсутствие развитых космогоний в Африке (кроме, как указывалось, явно поздних жреческих конструкций, достоверность которых сомнительна) может означать, что таковые возникли поздно. Показателен фольклор бушменов, являющихся остатком того населения Южной и отчасти Восточной Африки, которое на протяжении последних двух тысяч лет было в основном вытеснено народами банту. Кузнечик-богомол, самый популярный персонаж в фольклоре южных бушменов, не божество и не трикстер. Вместе с другими персонажами, носящими имена животных, он ведет себя так, как вели себя сами рассказчики мифов. Время от времени действия персонажей приводят к последствиям, значимым для людей, — появлению небесных светил, определенных внешних особенностей и повадок животных, особенностей ландшафта. Но что здесь причина, а что следствие — из текстов не ясно. То ли мифы в конечном счете повествуют о том, как возник мир, то ли упоминание в мифах явлений этого мира всего лишь помогает ориентироваться в самих текстах, лучше запоминать их.

Если так, то трикстер не исходная, не первоначальная, не древнейшая фигура мирового фольклора. Он такой же продукт многотысячелетнего развития, как и сложные космогонические сюжеты Сибири, Юго-Восточной Азии и Америки. Вопрос о происхождении трикстерской сказки тропической Африки открыт. Она могла независимо развиться на месте, а могла быть принесена в Африку позже, из Евразии, уже после ее заселения людьми современного вида.

Собрание зверей

Как ягуар с черепахой раскрашивали друг друга

Отделить в мифологиях персонажей-людей от персонажей-животных можно только в континентальной Евразии и в Африке — кроме, конечно, Южной, бушменской. Впрочем, и в Древнем Египте богов изображали с головами животных. Как у африканских бушменов, так и во всей индо-тихоокеанской половине мира животные являются либо единственными, либо по крайней мере полноправными героями мифологических повествований. Если брать сами тексты, а не их место в культуре, то ничем принципиально герои индейских или австралийских мифов от героев европейской и африканской сказки о животных не отличаются. Разница только в том, что в Европе, Сибири или Судане повествования с участием преимущественно животных достаточно резко отделены в сюжетно-жанровом отношении от повествований с участием преимущественно людей. В некоторых же фольклорно-мифологических традициях Нового Света имена животных носят буквально все персонажи, Впрочем персонажи эти на самом деле и не люди, и не животные, и, скорее, модели тех и других. Набор присущих каждому анатомических свойств и душевных качеств допускает легкую замену в подобных моделях любых элементов. Смотря по ситуации, эти существа могут мгновенно превращаться из животных в людей и обратно. Речь даже не о превращении, метаморфозе, а о «приведении в рабочее состояние» то одних признаков и черт, то других. Е. М. Мелетинский предложил называть подобных мифологических персонажей первопредками. Этот емкий термин в равной степени приложим и к персонажам-людям (типа скандинавских асов), и к персонажам-животным. Специального же термина для обозначения первопредков-животных, более всего характерных для бушменов и американских индейцев, не существует.

Рассмотрим в этом разделе два сюжета, специально касающихся животных, равно как и рыб, птиц и прочих тварей.

Первый из них, «неудачная раскраска», может быть отнесен к числу трикстерских. Правда, такие типичные животные-трикстеры как лиса, шакал и койот в связи с сюжетом неудачной раскраски почти не упоминаются, и лишь ворон популярен необычайно. Объясняется это просто — лиса/шакал/койот есть континентально-евразийский образ, в Новом Свете распространившийся как раз там, где мотив раскраски отсутствует или редок. Ворон-трикстер имеет, напротив, тихоокеанское происхождение и, видимо, стал героем подобных историй еще до того, как они проникли в Америку.

Как и в случае со многими трикстерскими мотивами, которые были описаны выше, мотив неудачной раскраски и связанный с ним мотив происхождения раскраски различных птиц может использоваться и в анекдотических историях, и в серьезных мифологических рассказах. По мере движения из одного региона планеты в другой одни плавно перетекают в другие.

Согласно наиболее распространенному варианту сюжета, двое животных, птиц или рыб решают сделать друг друга привлекательнее и покрыть тело узорами, прибегнув к раскраске или татуировке. Один персонаж трудится хорошо, а другой небрежно или откровенно плохо. В результате кто-нибудь из участников лишь портит свою наружность и остается недоволен. Бывает и так, что один персонаж раскрашивает многих: всех хорошо, а одного плохо.

В Африке героями рассказа неизменно являются двое животных.