Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 9. Часть 13. Новые горизонты. Часть 14. Научная дипломатия

Зарубежных гостей Кашлев принимал с распростертыми объятиями. По взглядам он был антисталинистом и интернационалистом, поэтому легко контактировал с представителями всех цивилизаций, стран, этносов, идеологических предпочтений. Беседы вел легко, весело, многих к себе располагал. На вечере дружбы в посольстве Польши встал на колени перед певицей из Варшавы. Целовал ручку даме – послу Канады, которую знал по прежней работе. Она, кажется, была влюблена в Кашлева. Познакомившись со мной на одном из дипломатических приемов, дама воскликнула: «А Вы из Дипакадемии, которую мой Юра называет дурдомом и собирается переделывать!» Я отпарировал: «Это его надо переделывать, а не Дипакадемию!» Она обиделась, да и я тоже, в дальнейшем, встречаясь, мы не замечали друг друга.

Кашлев ввел в норму организацию обедов в ДА для глав дипмиссий стран СНГ, щедро угощал иностранных политических деятелей, ученых, деятелей сферы образования, наносивших визиты в Дипломатическую академию. Но ему все-таки не всегда удавалась роль образцового дипломата. Ректор Венской дипакадемии П. Ляйфер с супругой с содроганием вспоминали совместную с Кашлевым работу в Вене в 1970-е годы, его визит в австрийскую столицу уже в должности ректора нашей Дипакадемии. Жаловались, что в молодости он много пил и приставал к жене П. Ляйфера, ныне приставать стал меньше, а пить больше, выступает же ужасно – мелет глупости, фонтанирует пошлостями. П. Ляйфер раз за разом выражал удивление, что такой несолидный человек возглавляет Дипакадемию МИД России.

Шокировал Кашлев пакистанскую делегацию во главе с замминистра иностранных дел. Начал он беседу слегка выпившим, а заканчивал вдребезги пьяным. Опустошил бутылку виски, рыгал, облил гостей кофе, смачно ругался матом по-английски, хохотал и в конце концов упал со стула.

В другой раз Кашлев опозорил Академию перед послом М. Брементом, заместителем директора Центра по изучению вопросов безопасности им. Джорджа К. Маршалла в Гармиш-Партенкирхене (Германия). Это был очень важный партнер Дипакадемии, которого привлекла Наташа. О сотрудничестве с этим Центром речь пойдет в части 14.

Дипакадемия пригласила М. Бремента с супругой в Москву для чтения лекций. Они с удовольствием приехали, причем полностью за свой счет. М. Бремент был специалистом по России, работал в прошлом дипломатом в посольстве США в Москве, выпустил ряд монографий по советско(российско) – американским отношениям, в которых активно высказывался в пользу сближения наших стран, установления между ними гармонии.

Увы, мы сразу же испортили гостям настроение, и все благодаря Кашлеву. Бремент должен был выступить со своей первой лекцией, и я намеревался представить гостя аудитории. Но шеф как раз на это время назначил ректорат и отказался отпустить меня на лекцию Бремента. Гостя привела в аудиторию заведующая учебным отделом, женщина малообразованная и грубая. Она объявила слушателям: «Сейчас перед вами выступит этот американец».

– А кто он такой? – поинтересовались из аудитории.

– Не знаю, какой-то профессор.

– А на каком языке будет лекция?

– На английском, конечно.

– Но мы его плохо знаем!

– Ничего, делайте вид, что все понимаете. Какая разница, что он там говорит!

Закончив диалог, женщина удалилась. А Бремент остался, ужаленный в самое сердце. Дело в том, что он понимал русскую речь и, разумеется, обиделся на такое «представление» слушателям. О чем мне позднее и поведал. Мы с Наташей пытались загладить инцидент. На своей машине катали Брементов по Москве и окрестностям, угощали их за собственный счет в дорогих ресторанах. Но Бременты обиду затаили, уехали и больше с нами не контачили.

Похожий «трюк» проделал Кашлев с бывшим мининдел Ю. Кореи Ю Чхун Хва. Тот прекрасно выступил в Дипакадемии, а дальше должен был состояться коктейль в честь гостя, оплаченный, кстати, посольством РК. Кашлев не пустил никого на коктейль, созвав экстренное заседание ректората. В коктейле участвовали одни южнокорейцы.

Список примеров неприличного поведения Кашлева в отношении иностранных гостей можно было бы продолжать. Иногда он допускал бестактность из-за легкомыслия и опьяненности, но чаще из вредности, чтобы вставить шпильку мне или кому-то еще из подчиненных.

Тем не менее в общем и целом наши международные связи, особенно научные, продолжали развиваться.

Глава 2. Корея в фокусе