Мик Джаггер

Лондон в ту пору оказался во власти совсем другой музыки — вовсе не вкрадчивых оркестровок диско — и совсем другой моды — вовсе не нагого карнавала «Студии 54». Прежний солнечный оптимизм превратился в неверное воспоминание. Британская молодежь шестидесятых была привилегированной избалованной элитой, а их наследникам 1977 года оставалось предвкушать только безработицу, городское гниение и гиперинфляцию, от которых страну были не в силах спасти один лейбористский кабинет за другим. Прежние музыканты были революционерами и бунтарями, большинство же нынешних умели порождать либо длинные и претенциозные псевдоклассические симфонии (Yes, Рик Уэйкмен, Emerson, Lake & Palmer), либо курьезный недоводевиль (

Showaddywaddy, Brotherhood of Man, The Wurzels). Отчего и появился панк — музыка и мода.

Нью-Йорк начала семидесятых вызвал к жизни нечто под названием «панк-рок», но теперь появилась его сугубо британская разновидность — злая, нигилистичная, жестко сатирическая. Британский панк стал бунтом в формате самоистязания, униформой его были бондажные аксессуары, какие прежде носили только садомазохисты и только в очень интимной обстановке, и его цепи, кольца, заклепки и громадные английские булавки пронзали нежнейшие места на лице и теле. Панк взорвал сонную молодежную культуру и музыку той же энергией, что «Роллинг Стоунз» полутора десятилетиями ранее. Его лицо — группа The Sex Pistols пошла по стопам «Стоунз» и превратилась в национальную скандальную сенсацию. Их менеджер Малькольм Макларен, достойный наследник Эндрю Олдэма, взял бесконечно бесталанного мальчика по имени Джон Лайдон, сделал ему шипастую прическу, одел в драную футболку, переименовал в Джонни Роттена[306]

в честь его гнилых зубов и превратил в современного Мика Джаггера, подсунув ему равно бесталанного мальчика, нареченного Сидом Вишезом,[307] чтобы оттенял его, превратившись в современного Кита. The Sex Pistols выступали так, как ни за что не позволили бы себе прежние «дикие» «Роллинг Стоунз», — плевались в зрителей, оскорбляли королеву, матерились по телевизору в прайм-тайм. Когда-то родители молодежи полагали Мика Антихристом; в своей самой известной песне Джонни Роттен прямо объявляет себя таковым

[308] (что не менее абсурдно).

С появлением The Sex Pistols публика упорнее почитала «Стоунз» за устарелых старикашек. Джонни Роттен обозвал их «динозаврами» и отметил, что Мику «надо было свалить на пенсию в 1965 году». Мик разыграл недоумение престарелого государственного деятеля, выразив поддержку основной мишени «Пистолз»: «Я тут, знаете ли, с королевой, это одно из лучших британских явлений…» Он упрекнул «Пистолз» за то, что продали свой похуизм, снявшись в «Самых популярных» на Би-би-си и появившись на обложке «Роллинг Стоуна» (как когда-то и «Стоунз» — и под такие же обвинения в продажности). Еще он сказал, что энергия панков ему нравится, но не нравится манера и уж тем более одежда. Что бы там ни было модно сейчас на улице, он поклялся никогда не надевать драных футболок.

Невзирая на подъем панка, «Стоунз» стабильно удерживали позиции и в Великобритании, и в США. «Black and Blue» и «Fool to Cry» добрались до первой и шестой позиции соответственно, а тираж грядущего двойного концертника «Love You Live» оценивался в два миллиона — вполне достойно взрослых рок-гигантов Fleetwood Mac

. В феврале они подписали контракт на четыре альбома с WEA в Штатах и EMI в остальном мире. Мик поспешно опроверг разговорчики о том, что сделка будто бы принесла им 14 миллионов долларов. «Да нам всем, вообще-то, деньги слегка по барабану… Я стараюсь записывать хорошую музыку, вот и все дела». И сколько ни вглядывайся, не заметишь, как у него растет нос.

Рок-динозавры еще могли показать пару новых фокусов писклявым панковским птенчикам птеродактилей. В том же месяце «Стоунз» съехались в Торонто на запись треков для «Love You Live» — инкогнито, в маленьком клубе под названием «Эль-Мокамбо». Не хватало только Кита, которого британские магистраты недавно оштрафовали за кокаин в разбитой на М1 машине. Запоздало улетая с Анитой и Марлоном, он, чтобы не рухнуть после пяти суток без сна, в самолете двинулся героином по тяжелой. В аэропорту Торонто задержали Аниту — у нее нашли ложку, которую Кит использовал.

Кит не знал, что запас герыча, посланный вперед, перехватила канадская северо-западная конная полиция. В тот же день отряд конных полицейских, переодетых официантами, обыскал Китов номер в отеле «Харбор-Касл». Экономии ради телохранителей у двери не выставляли, а сам Кит провалился в глубокий сон, так что общаться с полицией пришлось Марлону. В номере нашли унцию героина — хватило на обвинение в хранении с целью сбыта. По закону Кит в момент предъявления обвинения должен был бодрствовать. Полицейские будили его сорок пять минут.