Мик Джаггер

В конце лета они распрощались, как и было уговорено, и назавтра Джерри воссоединилась с Брайаном Ферри, который по-прежнему понятия не имел, что творилось в его отсутствие. Он был без ума от счастья, на пропущенный день рождения подарил ей изумрудный браслет, и Джерри решила, что постарается забыть Мика и начнет с Брайаном заново. Осуществляя этот план, они с Ферри переехали в Лос-Анджелес, где спустя несколько недель ужинали с бизнес-консультантом «Стоунз» принцем Рупертом Лёвенштайном. Когда Ферри отлучился, принц Руперт сунул ей бумажку с телефоном Мика. Она позвонила на следующий день — Мик сказал, что скучает, и умолял о встрече. Они договорились пересечься в Париже, где Джерри предстояли какие-то показы. После они решили отправиться в Марокко — давнее пристанище «Роллинг Стоунз». Джерри позвонила Ферри и сказала, что у нее затягивается работа.

По прибытии в Марокко выяснилось, что авиакомпания потеряла их багаж, — пришлось покупать джелабы, широченные балахоны с капюшонами, идеальная маскировка. Они взяли напрокат машину и несколько дней катались в этих своих монашеских робах и с одинаково начерненными глазами, включив радио на полную катушку. Ночами останавливались в маленьких гостиницах, где в номерах горели свечи, а для ароматизации стояли миски с розовыми лепестками. Иногда разжигали костер, и Мик играл на гитаре у огня.

В агадирском ресторане Джерри столкнулась со знакомым редактором модного журнала, приехавшим на съемку со стайкой фотомоделей и одолжившим ей с Миком одежду. В следующий раз, когда она позвонила Ферри, тот обвинил ее во лжи и сказал, что прочел о ней с Миком в газетах. Очевидно, модная стайка проболталась. Ферри предложил принять ее в лоно вновь, но Джерри понимала, что он «не из тех, кто прощает», — и к тому же считала, что у него и самого были какие-то шуры-муры на гастролях в Японии. Он ужасно ярился, что его одурачили, и даже подумывал избить Мика, пока друзья не напомнили, что физически Мик в гораздо лучшей форме. Ферри ограничился тем, что не отдал Джерри одежду и вещи, оставшиеся у него дома, в том числе книгу «Туманы Авалона», так и лежавшую на тумбочке у кровати. Позже он назвал один свой альбом «Авалон», но с Джерри не разговаривал много лет.

Мик снял квартиру в Париже, у собора Парижской Богоматери, и въехал туда вместе с Джерри. «Мы занимались любовью по четыре раза в день, сдирали друг с друга одежду, [и] нам не бывало скучно, и мы никогда не ссорились», — вспоминала она потом. Однако даже в сентябре 1977-го он решительно отрицал, что их с Бьянкой браку пришел конец. «Мы по-прежнему живем вместе и любим друг друга. Нет у меня никакого зуда седьмого года. Я даже не знал, что мы женаты семь лет [вообще-то, шесть с половиной], пока в газетах не прочел… Каждый год мы по полгода проводим вместе. Шаг за шагом».

В мае 1978 года, дождавшись семилетней годовщины, Бьянка подала на развод по причине неразрешимых разногласий, но затем передумала и сослалась на измены. Едва ли Мик хотел длить этот брак, но вознегодовал, что его опередили, и мигом принял ответные меры, закрыв ее счета в бутиках, парикмахерских и универмагах. Кроме того, в доме 48 по Чейн-уок она больше жить не могла — он вывез всю мебель, сказав Джейд, что на ремонт. Всю одежду из шкафов сложили в коробки размером с гардеробы — Бьянкины платья от Осси Кларка и Халстона и пальтишки Джейд с бархатными воротничками вперемешку с Миковыми старыми атласными рубашками и куртками оленьей кожи — и увезли на склад в Южном Лондоне, где они так и будут плесневеть десятилетие спустя.

* * *

Едва ли можно подобрать альбому «Стоунз» 1978 года название уместнее, чем «Some Girls», — жизнь Мику усложняли всевозможные девчонки разных поколений. Как он ни старался вычистить из творчества автобиографию, достоверные детали просачивались в песни вновь и вновь. «Miss You» с явными отголосками диско откровенно вдохновлена недавней историей с Джерри, хотя Миков фальцет, как никогда, смахивает на Мамушку из «Унесенных ветром» («Dying to meet you»,[309] например, превратилось в «Da-a-A-A’n-a-meechu

!»), а уверения «Ah’ve bin sleepin’ awl alone»[310] звучат не правдивее прогнозов погоды. «Beast of Burden» с риторическим вопросом «Am I rich enough?»,[311] видимо, сумрачно предвкушает выплату алиментов Бьянке. Актуальнее всего звучит заглавный трек, — вероятно, запоздалый ответ тем, кто предъявлял претензии на его отцовство: «Some girls give me cheeldrun… Ah never asked them faw».[312] Потому что снова всплыла проблема с Маршей Хант.