Мик Джаггер

Дартфорд находится на крайнем северо-западе графства Кент, то есть практически в Восточном Лондоне — до крупных городских вокзалов Виктория и Черинг-Кросс оттуда поездом едва ли полчаса. Город расположен в долине реки Дарент, на пути чосеровских паломников, и известен тем, что там в 1381 году Уот Тайлер разжег крестьянское восстание против подушного налога короля Ричарда II (то есть бунтарство у нашего героя, видимо, в крови). Ныне город всплывает — правда, сотни раз за день — только в радиосводках о дорожных пробках в Дартфордском тоннеле под Темзой и на близлежащем мосту между Дартфордом и Тарроком, центральной дорожной артерии из Лондона на юг. В остальном же это обычный топоним на дорожном знаке или на станционной платформе, а многовековая история рыночного и пивного города почти стерта с лица земли офисными зданиями, многочисленными торговыми центрами и еще более многочисленными жилищами всевозможных лондонских работников. На исходе Викторианской эпохи и по сей день через Дартфорд течет не только транспорт; в отдаленной деревушке, по знаменательному совпадению называющейся Стоун, расположено неприветливое строение, прежде известное как Психиатрическая лечебница Восточного Лондона, а ныне, в наши более деликатные времена, переименованное в Стоун-хаус.

В начале 1940 года Джо Джаггер познакомился с Евой Энсли Скаттс — ей двадцать семь, она жизнерадостна и импульсивна, он сдержан и молчалив. Изначально Евино семейство происходило из Гринхита, Кент, но эмигрировало в Австралию, в Новый Южный Уэльс, где Ева и родилась в 1913-м, в том же году, что и Джо. Ближе к концу Первой мировой ее мать оставила мужа, вместе с Евой и еще четырьмя детьми приехала в Англию и поселилась в Дартфорде. По слухам, Ева всегда чуточку стыдилась своего антиподного происхождения и говорила с преувеличенным великосветским акцентом, маскируя остатки австралийского говора. Правду сказать, в то время все приличные девушки старались говорить как лондонские дебютантки и принцессы Елизавета и Маргарет. Ева стала секретаршей, потом косметологом, и правильная речь требовалась ей по работе.

Ухаживания Джо происходили в первом страшном акте Второй мировой, когда Великобритания в одиночку сопротивлялась всепобеждающим германским армиям, уже захватившим Францию, а Гитлер самодовольно взирал через Ла-Манш на Белые скалы Дувра, как будто уже их заполучил. Летом началась Битва за Британию, и солнечное кентское небо над полями, хмелевыми сушилками и ясно-зеленым Уилдом расчертили белые конденсационные следы британских и германских истребителей. Важных военных объектов в Дартфорде не было, но ему непрерывно доставалось от налетов люфтваффе на заводы и доки соседних Четема, Рочестера и лондонского Ист-Энда. По большей части бомбардировщики не метили в Дартфорд, а свой груз сбрасывали между делом, возвращаясь домой, но от этого последствия были не менее устрашающи. Одна бомба убила тринадцать человек на Кент-роуд; другая попала в больницу графства и уничтожила переполненное женское отделение.

Джо и Ева поженились 7 декабря 1940 года в дартфордской церкви Святой Троицы, где Ева пела в хоре. Подвенечное платье у нее было не белое, а из сиреневого шелка; шафером был брат Джо, Альберт. После венчания устроили прием в Коунибер-холле. Шла война, Джо всей душой разделял общий порыв к экономности и самопожертвованию, и на свадебном приеме было всего пятьдесят гостей — пили темный херес за здоровье молодых и жевали канапе со «спамом» и яичным порошком.

Преподавание и работа по размещению эвакуированных лондонских детей освободили Джо от военного призыва, так что обошлось без тяжелых расставаний при отправке за море или куда-нибудь через всю страну. И к тому же не ощущалось необходимости срочно создавать семью, как у многих солдат, приходивших домой на краткую побывку. Первый ребенок у Джо и Евы появился лишь в 1943-м, когда обоим было по тридцать лет. Роды случились в дартфордской Ливингстонской больнице 26 июля — в день рождения Джорджа Бернарда Шоу, Карла Юнга и Олдоса Хаксли, — и ребенка назвали Майклом Филипом. В городском Государственном кинотеатре на той неделе шли «Легкие деньги» с Эбботтом и Костелло,[16] что, пожалуй, было предзнаменованием поважнее.

В годы его младенчества война постепенно обернулась в пользу союзников, и Великобританию заполонили американские солдаты — блестящее племя, которое пользовалось роскошью, британцами почти забытой, и, готовясь к новому покорению Европы, играло свою заразительную танцевальную музыку. Нацизм терпел поражение, однако еще располагал последним «оружием возмездия» — беспилотными самолетами-снарядами «Фау-1», которые наносили тяжелый урон Лондону и окрестностям в последние месяцы войны. Как и все в Дартфорде, Джо и Ева провели немало напряженных ночей, прислушиваясь к вою «Фау-1», обрывавшемуся перед попаданием в цель. Позже, ко всеобщему ужасу, появились «Фау-2», сверхзвуковые баллистические ракеты, прилетавшие в тишине.