Михаил Задорнов. Аплодируем стоя

Ребята, куда вы уходите?Не время ещё, тонок лёд,Сердца ваши замерли, ходики,Да кто ж их теперь заведёт!Ребята, куда вы уходите?Так тихо без вас за столом,

Не пьёте вы, не колобродите,Не треплете жизнь на излом.Ребята, куда вы уходите?Вы лучшими были средь нас,Красивы, успешны, породисты!..Вдруг свет побледнел – и погас!Ребята, куда вы, куда же вы?

Встряхнуться, начать бы с ноля,Но сыплются судьбы заживо,Привычно вдовеет Земля,Становятся дети сиротами,Пылает иконостас,И зубы скрипят заботами –

А дальше-то как без вас?Марк Дубовский[1]Писатель, продюсер

Два девятых вагона по-прежнему в пути

Как и все, живущие в стране под названием Советский Союз, я впервые увидел Михаила Николаевича Задорнова в программе «Вокруг смеха», был, конечно, ещё школьником, ухохатывался и представить себе не мог, что когда-нибудь нас судьба сведёт вместе.

Когда он нас с Галкиным увидел на конкурсе артистов сатиры и юмора, мы даже не знали, что он в зале присутствует, и потом было совершенно неожиданным услышать его голос по телефону.

Я тогда жил в общежитии на Соколе, у меня была отдельная комнатка и бабушка-вахтер. По счастью, эти две категории счастья существовали независимо друг от друга. Бабушки дежурили на этаже, через сутки меняя друг друга. Скажу без ложной скромности, обожали меня все. Поэтому я ещё тогда менял бабушек как перчатки (заметьте, задолго до Прохора Шаляпина). Бабушки обладали немыслимой властью над постояльцами, поскольку имели доступ к телефону. Больше подобной привилегии не имел никто, а стало быть, никто и не решался портить отношения, ибо в противном случае после того, как в трубке раздавалось, к примеру: «А Серёжу можно?» – с высокой долей вероятности могло прозвучать: «Вы куды звоните?»…

Когда меня однажды позвали и я услышал голос, похожий на Задорнова, естественно, я сразу не поверил, что это он. Потому что уже тогда у меня в друзьях числились многие пародисты, а значит, мне уже звонили и Винокур, и Петросян, и даже Мэрилин Монро, ради этого безупречно овладевшая русским. Вот я и подумал, что это тоже очередной розыгрыш или от Миши Грушевского, или от братьев Пономаренко, или кого-то ещё.

Но слух у меня был очень хороший (впрочем, почему был, пока ещё до жизненного периода под девизом «Что он сказал?» далековато). Внутренний голос уверял, что не родился ещё пародист, который так точно мог бы передать его тембр. И тут на помощь пришёл сам Михаил Николаевич. Он сказал мне: «Серёжа, вы не женщина, поэтому я могу задать этот вопрос: сколько вам лет?» Я ответил: «Тридцать». Он говорит: «Простите, я вам не звонил тридцать лет». И я понял – Сам.

Мы с ним поговорили по телефону, и на следующий день у нас уже была очная ставка. Очень хотелось сказать друг другу фразу, которую обычно говорят восторженные зрители до или после концерта. Артисты эту фразу обожают: «Первый раз вас вижу живым»… Но было удивительно легко общаться. Михаил Михайлович Жванецкий как-то сказал при встрече Алле Борисовне: «Вот я не могу с тобой сразу расслабиться. Ну не могу. Хочется вытянуться в струнку, цокнуть каблуками, воскликнуть: «Да, мой генерал»… Вот если накатить грамм сто, а лучше двести, а ещё лучше сначала сто, а потом двести… Вот тогда мы на равных».

Мне с Задорновым «накатывать» не пришлось. И потом были эти полтора года совместной работы.

Моё боевое крещение состоялось на концерте в подмосковном Серпухове. Задорнов был одним из ведущих артистов не только своего жанра, но и страны в целом, публика его обожала и готова была носить на руках. Поэтому, естественно, принимать участие в его сольном концерте – это даже не вдвойне, а втройне ответственней. Конечно, у нас у всех там дрожали коленки.

Но Михаил Николаевич меня как-то по-отечески тепло представил: «Сейчас я хочу выпустить на вас моего юного друга». (Да, да, именно выпустить. Я бы на месте зрителей уже вообразил какого-нибудь племенного жеребца, который вот-вот вырвется из стойла, ибо в соседней кулисе невинно щиплет травку прелестная кобыла…)

Задорнов невозмутимо продолжал: «Если вы думаете, что я сейчас буду халтурить и уйду за кулисы, вы ошибаетесь. Я буду всё время сидеть на сцене, и если кому-то не понравится выступление Серёжи, подойдите и плюньте мне в лицо». Народ смеялся, аплодировал, и Задорнов всякий раз якобы изумлённо произносил: «Надо же, понравилась перспектива!»