Милая моя

Так прощай, моя свобода:Навалявшись на песке,Я иду по переходуС черным ножиком в руке.

* * *

Палачи и убийцы знают о человеке больше, чем скрипачи и монахи.

* * *

И звездами, как яствами,Уставлен небосклон.

* * *

Боже, дай мне одиночную, отдельную, штучную смерть.

* * *

И никто из нас, никто —Ни поэт и ни философ —Не узнает, не поймет,Кто же первым дернул шнур.

* * *

Когда любая чепуха —Цветок в полупустом стакане,Полунадкусанный сухарь,

Полу-Тамара, полу-Таня,И по колено в смерти жизнь,Бредущая в полубольнице —Теперь во тьме тебя лежитИ вечно призвана храниться.

* * *

Что-то плохо все у нас.Мы поедем в Каунас,Где склоняются дубыНад булыжником судьбы.

* * *

Господа, не убивайте Землю!

* * *

Да не может быть, чтоб было полвосьмого! Даже солнца на буфете еще нет.

* * *

— А где же мама-продавщица? — В тюрьме, сынок, в тюрьме.

* * *

Окончен день, тобою данный, Боже!

* * *

Третий полюс. Я съездил туда и вернулся!

* * *

Озер голубые осколки,Полярных ночей торжество,И Север лежит, как наколкаНа душах, познавших его.

* * *

Змея кусает ближнего,А ближний — это я.

* * *

Будем собираться по субботам,Проклиная теплые места,Вспоминать хибинские высоты,Вечная где мерзнет мерзлота.Вспомним наше братство, мой товарищ,В северном крошеное снегу,А пока сидим на перевалеИ ругаем Кольскую пургу.

* * *

О Боже! Ты нам дал свободный разумИ обделил защитой от него.

* * *

Он ей сказал — мне это все до лампы,Она в ответ — а мне до фонаря.

* * *

И заштрихован мелким дождиком —Две мокрых елки в обрамленье рамы —Пейзаж стоит, как театральный реквизит,В последнем акте нашей грустной драмы.

Из дневников разных лет

* * *

Белла, похожая на удавленного лемура.

* * *

Ну почему же? Я довольно часто была тебе верна.

* * *

Он ушел из большого секса, перейдя на тренерскую работу.

* * *

В колхозе лекция: «Азарх американской культуры». Читает Маразм.

* * *

Навстречу попадались жены писателей со следами глубокого понимания литературных произведений на лице.

* * *

Это была ударная, а потом сверхударная стройка.

* * *

Медицинский конвульсиум.

* * *

Инженегр.

* * *

Любовь обращена в будущее. Она там, во встающих из-за горизонта облаках, вся там — в надвигающемся, в предполагаемом, в следующем. Ее зерна обращены к новому поколению.

* * *

Н. Озеров: «Мяч неожиданно (!) оказывается у шотландцев… Какая-то настырная команда!»

* * *

Если ты не пил, а все говорят, что ты пьян, наверно, нужно пойти и поспать.

* * *

…В это время сверху раздалась стрельба. Это спустилась группа захвата «Каскад». Битва продолжалась очень недолго. «Каскад» ошибок не делал. Но в это время вступил в бой личный полк охраны Амина — полк советский, составленный из таджиков, переодетых в афганскую форму. Они ничего не знали и стали наступать на «Каскад». Битва шла около часа, причем полк нес потери, «Каскад» — нет. В ту же ночь началось вторжение, которого никто не ожидал. Дело, в принципе, было сделано.

* * *

Записка на концерте: «Спойте, пожалуйста, песню „На пальто Расвумчорр“».

* * *

В министерстве, бедняги, занимаются с утра только тем, что латают дырки. Вон там взорвалась домна, там встал мартен, тут же эшелоны останавливают и переправляют в другое место. В Штатах практически происходит круговорот металла. У нас сорок процентов теряется в стружку, обрезы. Руда поступает восемнадцати сортов. Разве из такого варева что-нибудь путное сделаешь?

* * *

Мишу вызвали в Союз, сказали: в то время как у нас продовольственная программа, у вас какие-то намеки насчет гречихи. (В руках — стенограмма выступления Миши в ВТО.) Подошли другие секретари Союза. Читают, глаза смеются, говорят: «Вот тут ну просто безобразие. Отсутствие вкуса». Ну, пока там разговоры, туда-сюда, вдруг один говорит: «Я слышал, что комсомол вам добывает квартиру. Я могу позвонить Пастухову и попросить». Тут Миша заерзал. Прямой шантаж. «Да, — говорит, — есть безвкусица. И вообще Союз меня забросил, никто не проводит разъяснительную работу».

Фотографии