Милая моя

Я рискну утверждать, что Булат Окуджава творит и существует к счастью для нас. Это не просто присутствие в национальной поэтической атмосфере некоего эталона, — он наш хороший знакомый, не кичащийся своей сердечностью, не выставляющий, как говорят американцы, «лучшую ногу вперед», он — человек, которого слава не сделала другим. Само присутствие великого мастера, создателя современной песенной классики в нашей жизни подобно ясному свету. Во всяком случае, каждый сочинитель, выступающий в песенном жанре, всегда может сверить собственные усилия с живым творчеством Булата.

Когда на аэродроме Внуково-2 под развевающимися флагами труженики почетного караула показывают удаль и молодечество под музыку композитора Окуджавы, я с улыбкой думаю о том, что мы привычно называем словом «время». Под музыку самоучки-гитариста, не знающего даже нотной грамоты, совершаются официальные государственные церемонии. Впрочем, свидетельство ли это успеха? Я совсем не в том смысле. Просто при этом всегда вспоминаются статьи о Булате в молодежной прессе с нарочито плохо скрытыми оскорблениями. Проходит почетный караул, вдрызг разбивая хромовыми сапогами тонкие лужи на бетонных плитах. Проходит время, разрушая «ошибочные представления и кучу мнимых аксиом». Сгнивают заборы на старых писательских дачах. Стареют телевизионные дикторы, облысели некогда кучерявые авторы самодеятельных песен. А песни остаются. Вот в чем счастье.

В одной из статей критик Юрий Карякин высказал замечательную мысль: Родиной для человека является не только та часть земли, на которой он родился и живет, но и Время, в которое он живет. В этом смысле я думаю, что та часть жизни, которая уже прожита нами, любителями песен Булата Шалвовича Окуджавы, кровно и неразрывно связана с его именем.

1984

Отзвук души

Выступления, интервью

Я никоим образом не теоретик. И никакими теоретическими изысканиями не занимался. Я считаю, что мысль хороша тогда, когда она является сама, и нет ничего печальнее навязывания чужих мыслей.

Юрий Визбор (из интервью)

Нужны песни-друзья

Творцов таких песен называют «бардами и менестрелями» — это довольно точно в смысле исторических параллелей, но излишне высокопарно и экзотично.

На наш взгляд, эти песни надо называть просто «авторскими».

<…> Прозвучал вопрос: что «все-таки побуждает людей брать в руки гитару?» Тут же прозвучал ответ, неоспоримый, но несколько лапидарный — жизнь. Юрий Визбор предлагает более подробный и развернутый вариант этой мысли.

— Я вспоминаю песни, которые были рассчитаны на грандиозное хоровое исполнение в сопровождении усиленного духового оркестра. Но уже тогда было ясно, что, кроме таких песен, песен-трибунов, песен-менторов, крайне необходимы песни-друзья. Их было мало. А вакуум необходимо заполнить. Поэтому, например, нам нравились положенные кем-то на музыку стихи Киплинга «День, ночь, день, ночь мы идем по Африке». Мы были противниками британского империализма во всех его проявлениях, но та доля романтики и прелести неизведанного, которая ощущалась в этих куплетах, импонировала нам как молодым людям. Стали возникать свои собственные песни, вначале очень слабые, преимущественно о девичьих глазах, затем по мере возмужания и посильнее. Возможно, это началось не с Окуджавы, но именно он пробил дорогу авторским песням, утвердил их право на существование.

Авторы таких песен пишут для себя. Они не отделяют себя от тех, кто потом будет слушателем. Нельзя к тому же забывать, что наш, если так можно выразиться, потребитель песен колоссально вырос. Приезжаешь на стройку, на промысел — там такие парни, настоящие рабочие-интеллигенты. Они не хотят получать от песни простенькие пилюли незатейливых истин в целлофановом пакете.

От песни они ждут правды чувства, правды интонации, правды деталей. Авторские песни не претендуют ни на какую монополию. Они лишь должны занять свое место. Это вполне логично. Есть произведения, которые выходят на сцену в смокинге Муслима Магомаева, а есть и такие, которые вполне обходятся свитером.

1966

Нераздельность музыки, текста и исполнения