Миланский вокзал

В тот момент я еще мог избежать встречи с шантажистом. Но тут агент Колелла, которому было приказано весь день следить за Кардо, чтобы тот не выкинул какой-нибудь фокус, связался с нами и подтвердил мои подозрения: за шантажом стоят Меццанотте и Карадонна. Это натолкнуло меня на мысль. Шансов было мало, но если бы все сложилось, я раз и навсегда избавился бы от них, избежав риска того, что они помешают мне забрать сокровища. Попробовать стоило. Я приказал Колелле сделать все возможное, чтобы присутствовать на месте встречи. Когда пришло время, он должен был, сделав вид, что надевает на меня наручники, передать мне свой пистолет. Об остальном я позаботился бы сам.

Я подошел к промышленному району и стал ждать, гадая, что побудило Кардо и Томмазо выбрать то же место, куда я заманил Альберто, чтобы убить его.

Получив небольшое сообщение от Колеллы, подтверждающее, что он на месте и готов сделать то, что ему приказали, я прекратил колебаться и прошел через дыру в заборе.

* * *

– Почему? – повторил Меццанотте.

Словно пробудившись от сна, Вентури оглянулся на него.

– Почему я их убил?.. Только ради любви, зачем же еще? – ответил он, широко разведя руки и выдавая обезоруживающую улыбку, настолько неуместную, что она граничила с безумием.

Его внимание привлек звонящий мобильник. Дарио ответил на звонок и несколько минут разговаривал приглушенным голосом.

– К сожалению, я не могу остаться, – заявил он наконец, дав отбой. – Однако даже если б я попытался объяснить, сомневаюсь, что ты меня поймешь. К тому же какой в этом смысл? К рассвету и ты, и твоя девушка, вы оба умрете. Мне просто нужно решить, как именно, – чтобы вина во всем ложилась на тебя. А теперь прошу меня простить, но долг зовет.

Перед уходом Дарио приказал Колелле, нагруженному оборудованием для видеонаблюдения, охранять пленников до дальнейших распоряжений.

– Не выпускайте их из виду ни на минуту, – распорядился он. Затем указал на Меццанотте. – Если он попытается предпринять что-нибудь, сначала застрелите девушку.

Оставшись наедине с пленниками, избегая гневного взгляда Рикардо, Колелла занервничал и смутился.

«С каких это пор он продался? – подумал инспектор. – Наверное, с самого начала». И именно он предупредил людей в черном в ту ночь, когда Рикардо спускался в подземелье. Больше Меццанотте ни с кем не разговаривал.

– Филиппо, мерзавец, ты мне за это заплатишь! – заорал он.

– Мне жаль, Кардо, правда жаль, – лепетал испуганный Колелла. – Я не знал, что это закончится вот так. Мне просто нужно было следить за тобой и сообщать о том, что ты делал. Никто не говорил мне, что будут смерти…

– Если ты действительно сожалеешь, то отпусти нас, – возразил Меццанотте. – Или наша смерть тоже будет на твоей совести.

– Как мне это сделать? Попытайся понять меня: если я отпущу вас, эти парни меня закопают…

– Я считал тебя другом, я всегда поддерживал и защищал тебя. Как ты смеешь так поступать со мной?

– Мне обещали деньги, немалые деньги, и место в компьютерном отделении почтовой связи, – хныкнул Колелла. – Знаешь, Кардо, в «Полфере» мне хреново, к тому же с матерью все хуже и хуже, ей нужно больше помогать, но мы не можем себе этого позволить… Как же мне было отказываться?

Рикардо обрушил на него еще несколько оскорблений, затем затих и погрузился в мрачное молчание. Некоторое время единственными звуками в комнате были беспокойные шаги, которыми Колелла мерил пол.

– Филиппо, мне нужно в туалет, – объявила Лаура в какой-то момент.

– Жди, – хрипло ответил Колелла, не прерывая своих шагов. – Или писай в штаны. У меня и так хватает проблем.

– Я умоляю тебя, нет сил терпеть, – настаивала она. – Вон там есть туалет, который не так уж кошмарен; я видела его раньше, когда мы приехали. Я не хочу пачкаться.