Миланский вокзал

Рикардо бросил на нее вопросительный взгляд, но Лаура игнорировала его. Он сразу понял, что она что-то задумала. Ее поза изменилась – она держала спину прямо, выпячивая грудь, а свои длинные стройные ноги раздвинула так, что это невозможно было не заметить. Даже ее голос изменился: он стал более низким и теплым, полным чувственности. Лаура больше не была похожа на себя прежнюю; в ее глазах горел огонек, который Рикардо уже видел раньше. Это было во время церемонии посвящения, когда Лаура вела себя так, будто была одержима Мами Вата.

Колелла тем временем почесывал голову, не зная, что делать. Затем взял в руки мобильный телефон и стоял, раздумывая, что будет правильнее – принять решение самостоятельно или побеспокоить начальство из-за такой ерунды.

– Ну же, Филиппо, пожалуйста, сделай это для меня… Что тебе стоит? – вернулась к уговорам Лаура, не обращая внимания на попытки Рикардо отговорить ее, энергично мотая головой.

Взгляд Колеллы несколько раз метнулся от голых ног девушки к экрану телефона.

– Хорошо, – наконец согласился он, убирая мобильник. – Я отведу тебя в туалет, но без фокусов, поняла?

Затем достал из кармана ключ и отстегнул Лауру от радиатора. Как только она встала и взяла свою сумку, он снова защелкнул на ее запястьях наручники и, под беспокойным взглядом Меццанотте, который беспомощно ерзал, натягивая свои путы, вывел ее из комнаты.

* * *

В темном коридоре Лаура шла впереди своего тюремщика, следовавшего за ней с пистолетом в одной руке и фонариком в другой, и ей не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться, что его глаза прикованы к ее маняще покачивающимся ягодицам. С досадой, на которую девушка старалась не обращать внимания, она ощущала его нарастающее возбуждение, поскольку снизила психологический барьер, чтобы улавливать малейшие движения его души.

От нее не ускользнули удивление и озабоченность Кардо ее поведением, но как она могла объяснить ему – тем более что для этого не было ни возможности, ни времени? Какова была бы его реакция, если б она сказала ему, что впервые в ней явственно проявилось присутствие – и теперь Лаура была уверена, что это действительно она, русалка, заклинательница змей. В ее голове раздался голос, и девушка мгновенно поняла, что он принадлежит женщине на крокодиле из ее сна; голос, который она не могла услышать тогда, потому что еще не открылась ей, не отдала свою преданность.

«Ты помнишь, как он смотрел на тебя в тот вечер в общественном центре, а потом в машине, когда вы приехали сюда? – прошептала ей Мами Вата. – Ты почувствовала его желание… Используй это, используй как оружие против него. Я буду вести тебя».

Лаура догадалась, что ей делать. И позволила богине – или духу, или тому, кем она была – подсказать ей, как это сделать.

Когда она оказалась перед туалетом, дверь которого валялась на полу без петель, Колелла заставил ее остановиться и обшарил помещение лучом фонарика, задержавшись, в частности, на окошке, которое было слишком маленьким и слишком высоко расположенным, чтобы Лаура могла использовать его для побега. Пол был завален щебнем и мусором, но сантехника оказалась практически неповрежденной. Кивнув в знак согласия, Лаура вошла в комнату. Бросив взгляд на унитаз, весь в пыли и паутине и не имевший сиденья, она повернулась к Колелле, который остался за порогом, выказывая некоторое смущение, и сморщила носик.

– Здесь так грязно… Не будешь ли ты так любезен чуть прибраться?

Он надул свои пухлые щеки, фыркнул, подобрал с пола какую-то тряпку и неохотно мазнул ей по унитазу. Затем сделал шаг назад к двери, но Лаура остановила его.

– Подожди, – сказала она, лукаво улыбаясь. – Если ты боишься снять с меня наручники, тогда, боюсь, тебе придется спустить мои шорты. Я не могу сделать это сама.

Колелла густо покраснел. Он смотрел на нее с подозрением, охваченный страхом – и желанием.

– Ну пожалуйста, – настаивала Лаура дрожащим голосом, хлопая ресницами.

Филиппо, смущаясь, подошел, положил пистолет на край раковины, сунул фонарик под мышку и после секундного колебания неловко расстегнул пуговицу и молнию на шортах. Затем стянул их до лодыжек – и тут же отступил назад, подбирая пистолет.

– И трусы тоже, если ты не против… – мурлыкнула Лаура, бросив на него дразнящий взгляд, от которого Коллела впал в полное замешательство.

Несколько раз сглотнув, он снова отложил пистолет на раковину, присел перед ней и попытался ухватить кончиками пальцев эластичный край трусиков, не касаясь ее кожи, словно боясь обжечься. Как только Филиппо опустил ее трусики, Лаура выпрямилась, выдыхая, словно все это время задерживала дыхание. Ни на мгновение не отрывая от нее глаз, Колелла снова отступил к двери. На этот раз пистолет остался на краю раковины. Обнаженная ниже пояса, Лаура позволяла наблюдать за собой, не делая ничего, чтобы прикрыться. Такое бесстыдное поведение, такое вызывающее отношение были для нее совершенно чужды, и все же она не испытывала ни малейшего стыда – словно вместо нее сейчас действовал кто-то другой, а она была просто сторонним наблюдателем.