Миледи и притворщик

– Ничего не плохо, – раздражённо выдал он и начал разворачивать карту.

Стоило мне самой взглянуть на неё, как я оторопела. Это же не подробная авиационная карта, а небольшой кусок кальки, с нанесёнными на неё вручную контурами береговой линии.

– Ты что, просто срисовал карту из какого-то атласа?

– А что мне ещё оставалось делать? Навигационных карт северо-восточного Сарпаля ещё никто не делал, потому что тут никто кроме ормильского сатрапа не летает. Топографических карт тоже нет, потому что там внизу никто с нивелиром не ходил. Хоть это нашёл, и то хорошо. Судя по времени, мы сейчас пролетаем вот над этой бухтой. Надо повернуть на сто двадцать градусов влево. Через полчаса должны будем подлеть к Кардахару.

– А если не подлетим?

– Включим радио и обязательно выловим частоту аэропорта. Ормильский диспетчер нас сориентирует.

– А если не выловим?

– Тогда на малой мощности полетим обратно на север к Макенбаи. Топлива должно хватить.

Его уверенность в собственных силах немного успокоила меня. Думаю, Леон прав, всё нужно делать так, как он и сказал.

Моноплан развернулся. Внизу больше не виднелись островки пемзы и поблёскивающие между разломов морские волны. Мы летели над земной твердью, и с каждой минутой она становилась всё более каменистой и безжизненной.

Что-то странное здесь происходит. Я читала, что Ормиль – это край плодоносящих садов, сочных лугов и тучных стад. А тут внизу только скалы, разбросанные булыжники и пустоши с редкими проплешинами зелени.

Леона пейзаж за бортом тоже не радовал, и он включил радио. А оно молчало.

– Проклятье! Да что за день сегодня такой!? – гневно выпалил он и начал судорожно переключать тумблеры, но всё было без толку.

Я подняла глаза к потолку стеклянной кабины в надежде увидеть путеводное солнце и определить, где же север, но над нами как назло растянулась плотная пелена облаков, через которую не проступали даже очертания солнечного диска.

Теперь настала моя очередь стучать пальцем по злосчастному компасу. Да почему стрелка так беспорядочно вращается? Под нами что, в недрах земли залегла магнитная аномалия?

– Лео, что нам теперь делать?

– Поднимемся вверх. Будем лететь над облаками и ориентироваться по солнцу. Возьмём курс точно на север, потом спустимся под облака и будем смотреть, когда покажется береговая линия. По ней долетим до северной оконечности материка и от неё возьмём курс на Макенбаи. Не переживай, всё будет хорошо.

Всё будет хорошо, всё будет хорошо, всё будет…

Как только моноплан начал набирать высоту, меня вдавило в кресло. Я смотрела на бешено вращающиеся стрелки высотомера и изо всех сил продолжала повторять про себя: всё будет хорошо, всё будет хорошо, всё будет…

Кабина погрузилась в серое марево. Мы влетели в толщу облаков, словно в молочное море. Долгожданный рывок вытолкнул нас на ватное покрывало из парящих белых хлопьев. Теперь над нами лишь голубое небо и палящее солнце…

– Вот видишь, куколка, мы на верном пути, – взбодрился Леон. – Сейчас развернёмся и полетим к Макенбаи. Ты и оглянуться не успеешь, как мы уже будем…

Так, а это что за чёрные точки прямо по курсу? Откуда они тут взялись? Только что их не было, и вдруг…

Я не успела ничего понять, как перед кабиной возник клин больших чёрно-белых птиц. Они появились словно из ниоткуда и на полной скорости понеслись на нас.

Инстинкт приказал мне закрыть глаза, а руки сами собой обхватили голову. Я слышала мерный стук по фюзеляжу и треск стекла. Нечленораздельный крик Леона едва не заставил меня потерять сознание. Теперь я чувствовала только одно – мы падаем.

Прошла целая вечность, прежде чем я открыла глаза и опустила руки. За бортом снова серая мгла. И тишина. Так странно. А как же рёв мотора?

Что-то ударило меня в предплечье. Я перевела взгляд и содрогнулась. Это был клюв, клюв аиста! Он пробил остекление и теперь торчит над приборной панелью, а окровавленная туша птицы трепыхается по ту сторону кабины!

В холодном поту я уставилась на нос моноплана. Винт с намотанным на него фаршем из мяса, лап и перьев больше не двигался. Наш единственный мотор не выдержал столкновения со вторым аистом и вышел из строя!

Леон изо всех сил тянул штурвал на себя, пытаясь выровнять авиагоризонт, но моноплан упорно летел вниз. Это конец. Мы разобьёмся. Я погибну так же, как и Лориан, и род Бланмартелей навсегда прекратит своё существование…

– Эми! – пытаясь подавить панику в голосе, крикнул Леон, – пристегни ремень и готовься к жёсткой посадке!

Что? Какая ещё посадка? Он что, лишился рассудка?

– Эми, пристёгивайся и сгруппируйся!

– Лео, о чём ты говоришь? – спросила я и поняла, что мой голос бессовестно дрожит. – Какая посадка, мы же сейчас…

Внезапный толчок заставил моноплан взмыть вверх, а потом снова опуститься, но уже медленно и плавно. Леон начал поворачивать штурвал, заставляя моноплан лететь по спирали. Высотомер показал, что мы набираем высоту. О боги, я поняла, я всё поняла! Мы попали в восходящий поток воздуха! Это он удерживает нас от резкого падения!