Миледи и притворщик

После пары уточняющих фраз интервью началось. Леонар сидел во втором кресле возле журнального столика и задавал губернатору заготовленные вопросы, а потом строчил в своём блокноте ответы. Я же поспешила разложить штатив и установить на него среднеформатную камеру, потом полезла в сумку за портретным объективом. А генерал Зиан всё это время грозно посапывал у меня за спиной и не отходил ни на шаг.

Между делом я прислушивалась к беседе Леонара и губернатора. Всё-таки у Керо Кафу прекрасное аконийское произношение. А вот со знанием экономики у него явно проблемы:

– Железная дорога, телеграф, заводы, мастерские, электростанции, больницы, аптеки, типографии, гостиницы, театры, магазины, склады, – старательно и с придыханием перечислял губернатор, – всё это появится в Синтане, а затем и в других городах Чахучана, как только Аконийски королевский банк выдаст заём на строительство.

– Из каких средств город будет выплачивать долг банку? – поинтересовался Леонар.

– Акции новообразованных предприятий и станут нашим главным капиталом. Их покупателями могут стать аконийские бенефициары.

– А если стоимость акций на рынке ценных бумаг не оправдает ваши надежды, как будете возвращать долг банку?

– Уверен, акции фукучанских золотоносных рудников заинтересуют Аконийскую горную компанию. К тому же совместное чахучано-аконийское предприятие по экспорту фруктов уже приносит немалый доход сатрапии.

Может, у меня и самое посредственное образование, и университетов я не кончала, но, по-моему, губернатор просто распродаёт родную сатрапию за бесценок. Рассчитывает получить деньги от аконийских акционеров, чтобы сразу же отдать их аконийскому же банку – а что тогда останется чахучанцам? Даже здешние предприятия по сути будут принадлежать аконийцам. В чём смысл такой модернизации? В том, что сам губернатор на пару со своим сатрапом будут распоряжаться контрольным пакетом акций самых доходных компаний? Какая-то неправильная получается модернизация.

Пока я переставляла штатив ближе к губернатору, речь зашла о школах:

– Предполагается ли их строительство? – спросил Леонар. – В вашем плане модернизации Чахучана я так ничего и не услышал об образовании.

– Школы в Чахучане были всегда, – парировал губернатор. – Даже в самой глухой деревне вы не найдёте человека, который не умеет писать и считать.

– Даже женщины? Простите за столь прямой вопрос, просто большинство наших читателей представляют сарпалек как бесправных хранительниц домашнего очага, которым образование только помешает кашеварить и воспитывать детей.

– Это утверждение справедливо для диких степей Джандера и пустынь Мола-Мати. Но в Чахучане дело обстоит совершенно иначе. Девочки всегда получали образование наряду с мальчиками. На наших рынках в лавках всем заправляют торговки, а их мужья скромно переставляют ящики с товаром и не вмешиваются в денежные вопросы. В деревнях жёны наравне с мужьями имеют право голоса на общем сходе.

Охотно верю, только что-то мне подсказывает, дальше счёта и письма женское образование в Сарпале не продвинулось. Иначе богатые сарпальцы не привозили бы в аконийские и тромские гимназии своих дочерей, чтобы дать им современное образование.

– Стало быть, – спросил Леонар, – Чахучан можно назвать оплотом свободных женщин Сарпаля? Кроме лавочниц, много ли у вас выдающихся и уважаемых дам?

– Что ж, – задумался губернатор, – если говорить об уважаемых дамах нашего континента, то первенство в этом соревновании, увы, не за Чахучаном, а Старым Сарпалем. Это ведь там почти пятьдесят лет назад родилась самая знаменитая сарпалька наших дней – Шела Крог.

Я тут же навострила уши и переставила камеру ещё ближе – как тут устоять на месте, если речь зашла о кумире моего детства, о путешественнице, про которую я когда-то прочитала все изданные в королевстве книги.

– Эту историю рассказывают всем детям Сарпаля словно сказку, – с улыбкой изрёк губернатор. – Давным-давно один тромский купец скупал фрукты у сарпальских крестьян, и однажды те подкинули ему на корабль маленькую девочку-сиротку. У того торговца никогда не было детей, потому он удочерил девочку, вырастил её, дал ей тромское образование, подарил безбедную жизнь. Она никогда ни в чём не нуждалась. Но однажды торговец поддался увлечению богатых тромцев тех лет и отправился покорять самую северную точку обитаемой земли – ось мира. Он улетел на далёкий север на дирижабле и бесследно пропал. А его приёмная дочь отправилась на его поиски. В семнадцать лет, невзирая на своё южное происхождение она пешком по снегам и морским льдам сквозь метели и холод добралась до оси мира, нашла своего приёмного отца и помогла ему вернуться домой. Прекрасная история, очень вдохновляющая и жизнеутверждающая.

– Да, – согласился Леонар, – в Аконийском королевстве о подвиге Шелы Крог до сих пор помнят. Благодаря ей сарпальская женщина у нас ассоциируется с силой духа, упорством и безграничной преданностью близкому человеку, пусть даже и не родному по крови.