Миледи и притворщик

При виде хозяина он стал что-то жалобно завывать и скрести лапой по каменной кладке. И вдруг сверху раздался раскат грома. Ну нет, только не это… Если небесное электричество снова уйдёт в землю и активизирует железную статую, второй вспышки света я не вынесу.

– Лео! Иризи! Чензир! Да что с вами такое?

Куда они ушли, если должны были ждать нас у колодца и стеречь верблюда, к которому привязана верёвка? И где теперь сам верблюд? А стражи, один из которых с позором бежал из колодца?

– Измена, – услышала я от Шанти до боли неприятное слово. – Жрица была права, сегодня быть измене.

Нет, ничего не понимаю и понимать не хочу. Где Леон? Что с ним случилось? Что с ним сделали? Он бы никогда меня не бросил, никогда.

Внезапно сверху донеслись звуки шагов. А ещё сбившееся дыхание.

– Уйди, страшный зверь, уйди, – послышался встревоженный голос, а Гро обернулся и тут же отпрянул в сторону, убрав лапы со стенки колодца. И тут же наверху показалось взволнованное личико Иризи. – Госпожа! Госпожа!

– Иризи! Что случилось? Где все? Где верёвка?

– Это всё трое стражей, – чуть ли не заплакала она. – Трусы они! Украли верблюдов и убежали!

– Куда убежали?

– В пустыню, прочь от проклятого кладбища. Грома и молний испугались, а ещё смеха гиен-оборотней и взмахов больших крыльев во тьме. Стражи про кару Меретис подумали, говорили, что ты, госпожа, их на погибель сюда завела! Убежали они втроём, всё украли, и казну, и запасы, и верблюда с верёвкой. Меня хотели украсть, но я среди плит спряталась. Господин Чензир и господин Леон за ними в погоню кинулись, а я…

Договорить она не успела, только пронзительно вскрикнула и пропала из виду, будто кто-то дёрнул её за волосы и утащил за собой.

– Иризи! Иризи!

Но она мне не ответила. И её криков больше не было слышно. Только далёкие угрозы донеслись до моих ушей:

– … чего брыкаешься? Я тебе монетами осыплю, нужды знать не будешь. А потом женюсь на тебе, если хорошо себя вести будешь…

– Иризи! – в отчаянии снова закричала я.

Нет, только не так… Бедняжка, она и так настрадалась от мужчин, за что ей снова эти мучения?

– Кажется, – глядя вверх, сказал Шанти, – кто-то вернулся за добычей.

– Эй, – крикнула я невидимому предателю, – вернись! Вытащи нас отсюда! Мерзавец!

Да что же это такое? Как же так? Я не хочу навеки вечные остаться в чужой могиле и медленно здесь умирать. Лео, да где же тебя носит?

– Шанти, что нам делать? Шанти?

А он молчал. И от этого мне окончательно стало не по себе. Если даже Шанти не знает, как выпутаться из безвыходной ситуации, то это конец. Через несколько дней в этой могиле будет лежать не одна мумия, а целых три.

– Гро! – крикнул он, и пёс снова поставил лапы на стенку колодца, чтобы жалобно на нас посмотреть.

Шанти метнулся в сторону погребальной камеры и отыскал там потухший факел. Одним движением ноги он отломил от него кусок палки и вернулся в колодец.

– Эмеран, – не сводя глаз со своего пса, сказал он мне, – отойди, пожалуйста. Не хочу тебя задеть.

– Задеть? Ты о чём?

– Просто сделай три шага назад. Для твоего же блага.

Пришлось мне подчиниться. Я не понимала, что он собрался делать, а Шанти просто подбросил обломок палки высоко вверх. Стоило ему выпустить её из рук, как он тут же упал без чувств, словно жизнь покинула его бренное тело.

– Шанти! – в ужасе я кинулась к нему, а он уже не дышал. – Шанти, ты что!? Очнись, Шанти!

Его тело лежало в тесном колодце подобно сломанной кукле. Я с трудом согнула его длинные ноги и уложила голову себе на колени. Кажется, он все же дышит, но редко. И жилка на шее едва бьётся. Что-то знакомое, когда-то с нами всё это уже происходило. Шанти терял сознание, и я пыталась привести его в чувство. И Гро странной походкой заманивал ходячего мертвеца к реке…

Я подняла голову и увидела пса, что держит палку в зубах. И смотрит на меня своими голубыми глазами так внимательно, так пронзительно.

– Шанти? – сама собою вырвалась догадка.

А пёс опустил голову, будто кивнул, и исчез из виду.

Я снова посмотрела на Шанти и провела ладонью по его лбу, щеке. А они такие тёплые… Лишь бы не остыли, пока его душа продолжает жить в чужом теле.

Кажется, я знаю, для чего ему был нужен обломок факела. Та палка стала вместилищем души, которую он передал Гро. А ещё я знаю, почему Шанти стал оборотнем и связал колдовством свою душу с телом собаки. Ради шанса на спасение из такой вот неприятности, когда ни один человек не придёт на помощь.

Лишь бы и сейчас у Шанти всё получилось. Но что он будет делать? Собачьи лапы верёвку у колодца не привяжут и не перекинут. Да и найдёт ли он её?

Я невольно перебирала волосы, что вылезли из-под чалмы и прилипли к влажному лбу Шанти, и гадала: что он чувствует, когда бежит на четырёх лапах по каменной пустыне? Чувствует ли он запахи, о которых раньше не знал? В каких красках видит окружающий его мир? Что слышит, о чём думает?