Миледи и притворщик

Мы продолжили путь, въехав в ущелье. Тропинка жалась к поросшей редкой зеленью скале и поднималась вверх. Где-то вдали эхом раздавалось тихое монотонное пение. Многоголосье молельного гимна явно долетало до нас из заветного храма. Вот только как далеко он находится?

– Скоро приедем, – отвечал Шэн, и мы продолжали взбираться по горной тропинке и блуждать по изгибающемуся серпантину.

Голоса хора становились то ближе, то дальше, а вскоре и вовсе пропали. Зато над нашими головами раздался цокот копыт. Я подняла голову, но никого не увидела.

– Скоро приедем, – зачем-то вновь повторил Шэн, хотя никто его ни о чём не спрашивал.

Теперь цокот копыт я услышала позади нашего небольшого каравана. Я обернулась и увидела двух всадников в чёрных халатах и серых штанах. Косматые, с неубранными волосами, с нестриженными бородами и не очень приятными выражениями лиц.

– Шэн, – тихо позвала я его, – кто эти люди?

– Скоро приедем, – как заведённый повторял он безразличным тоном.

Впереди путь нам преградили ещё двое всадников. Такие же неухоженные, а у одного ещё и шрам на лбу.

Мы остановились. Всадники позади тоже. Похоже, нас загнали в ловушку. Но кто и зачем?

Сверху по-прежнему доносился цокот копыт. Я снова подняла глаза и заметила ещё двух всадников на горной тропинке, что с интересом склонили головы и взирали на меня.

– В чём дело? – обратился к мужчинам Рин Реншу. – Я веду гостей самого губернатора Керо Кафу в храм Понгу, а вы преградили нам дорогу. По какому праву?

После тягостного мига тишины вперёд выдвинулся человек со шрамом и заявил:

– Я – Тиен Тан. Вы ступили на землю, что издавна принадлежит моему племени, и потому я готов принять от вас уплату за право покинуть эти горы. Разрешаю оставить себе по паре лепёшек, чтобы вы не умерли от голода по пути в деревню. Остальное же я заберу себе в дар от вас за своё гостеприимство.

Разбойники. Те самые, о которых нас предупреждали военные в Шангути. Как же я могла о них позабыть?..

Внутри всё похолодело. Я с силой сжала поводья, не зная, что делать дальше. Бежать – невозможно, мы окружены. Может быть, наш проводник что-нибудь придумает?

Вот только Шэн молчал, затем подъехал к главарю банды и присоединился к его приспешникам. Когда лошадь Шэна развернулась, я посмотрела на главаря, потом на него. Такой же бородач, как и эти…

– Предатель, – невольно вырвалась моя догадка. – Ты же нарочно нас сюда завёл.

Шэн ничего не ответил, зато Рин Реншу тихо сказал нам с Леонаром по-аконийски.

– Лучше подчиниться. Тогда мы сможем вернуться в деревню живыми. Но пешком.

– Что они с нами сделают? – только и спросил Леонар.

– Ничего. Это же горные разбойники, они очень трусливые. У них нет оружия. Они только ограбят нас, но жизни лишать не станут. Они верят, что со времён битвы с армией Сарпа только Важушу дозволено убивать людей и животных, а если человек лишит жизни человека, Важуш покарает убийцу и растопчет его. Поэтому горные жители и не причиняют зла живым существам.

Предводитель прикрикнул на нас, и настала пора спешиваться. Разбойники тут же подошли к нашим лошадям и принялись рыться в дорожных сумках. Как только самый молодой из грабителей вынул свёрток с подаренной мне резной шкатулкой, Шэн прикрикнул на него и отобрал добычу, после чего снова замотал шкатулку в тряпку и осторожно положил её на место.

Разбойник с мясистым носом стянул с моего плеча сумку и тут же высыпал её содержимое на землю. Я ахнула и кинулась к своим объективам, боялась, что они разобьются. А разбойники, отбросив в сторону непонятные им кассеты с плёнками, принялись собирать монеты. А ещё их заинтересовали цветные фильтры. Как дети они смотрели сквозь красные и жёлтые стекляшки на небо.

Я хотела было собрать раскиданные вещи, но носатый грубо пресёк эту попытку – он просто сгрёб объективы и плёнки обратно в сумку и забрал её себе. Мне же приказал отойти в сторону и не мешать.

– Стукнуло же тебе голову потащиться в этот храм, – раздражённо прошипел мне на ухо Леонар, когда я приблизилась к нему. – Чего тебе в каюте парохода не сиделось? Сейчас бы уже плыли обратно в Синтан.

– Что? – опешила я от такой наглости. – Это же ты захотел сделать репортаж о чахучанской культуре. Так что не надо списывать на меня свои промахи.

– Какие ещё промахи? Кто тебе вообще сказал, что я хочу ехать в горы? Я уже домой собирался, и вдруг тебе кто-то в деревне рассказал про это храм…

– Мне никто ничего такого не рассказывал, – насторожилась я. – Что ты выдумываешь? Ты же сам услышал в деревне о храме и захотел сделать репортаж.

– Тебе это Рин сказал?

Голос Леонара заметно сник. Я и сама начала догадываться, что произошло. Мы оба повернули головы к нашему толмачу, а он так спокойно взирал на нас, что становилось не по себе.

– Простите, госпожа Эмеран, – обратился он ко мне по-сарпальски, – вы – хороший человек, и я бы никогда не помыслил обидеть вас. Но вы оказались там, где вас не должно было быть.

– Что это значит? – только и спросила я, но Рин Реншу не успел ответить.

Леонар с силой схватил его за грудки и хорошенько тряхнул.