Миледи и притворщик

– Каждый путник и паломник, – пояснил Шэн, – должен остановиться у такой кучки, потом три раза обойти её по часовой стрелке и кинуть в неё камень или монетку. Так он задобрит духов, иначе они не позволят ему вернуться из странствия домой.

Сам Шэн именно так и поступил: спешился, обошёл пирамидку и подкинул в неё округлый камушек. Рин Реншу сделал то же самое. Даже Леонар отыскал в кармане монетку и задобрил ею незримые силы. Я же и не подумала спешиваться, только усмехнулась и ничего делать не стала – я же не суеверна и ничего не боюсь, вон, даже летающий кинжал в шкатулке себе забрала.

После полудня Шэн решил устроить привал, чтобы подкрепиться. Он развёл костерок из сухих веток кустарника, вскипятил чай. К чаю прилагались пресные лепёшки, ломти копчёного мяса и кусочки сахара, отчего-то грязного-коричневого и не особо сладкого.

Мясо тут же навеяло мне воспоминания о несчастных собаках, так что есть его я побоялась. Да и в Шангути мне доводилось слышать о похищенных трупах лошадей… Нет и ещё раз нет, пусть Шэн ест своё мясо сам. Так я отобедала лишь парой лепёшек, а сахар скормила своей кобылке – она была этому очень рада.

Через пару часов мы достигли подножия гор, и тут у меня дыхание перехватило от увиденного. Тропа терялась в ущелье между скал, а на самих скалах по обе стороны от прохода сумасбродный мастер высек гигантские, в три десятка метров высотой статуи богов. Слева скалился уже знакомый мне по полотнищам в губернаторском дворце рогатый божок. Ног у него я насчитала восемнадцать, рук – тридцать две. И в каждой руке зажат некий предмет. С левой стороны я опознала только лук, щит, верёвку, колокольчик, чью-то оторванную ногу, а с правой – меч, кинжал, топор, чашу, оторванную руку. Каждой из восемнадцати ног божок попирал живое существо. Большей частью это были фигуры мужчин и женщин, но среди них я различила ещё и гуся, быка, барана и кабана.

Другая статуя на соседней скале меня и вовсе озадачила. Это был двадцатиметровый скелет, судя по позе, извивающийся в танце.

– Слева Важуш, многорукий охранитель Жатжайских гор, – поведал Шэн после моей просьбы рассказать об этих статуях. – Тысячу лет назад царь Сарп направил своё войско в Чахучан, чтобы покорить наши земли. Тогда совет жрецов воззвал к верховному богу Понгу, молил его о заступничестве и помощи. Понгу услышал мольбы и послал навстречу войскам Сарпа своего тридцать пятого сына Важуша. Своими длинными руками он карал сотню воинов Сарпа одним взмахом, а их поверженные тела втаптывал могучими ногами в землю. Долгие годы Важуш охранял Жатжайские горы от захватчиков, пока жрецы приносили ему дары. – Тут Шэн указал на ноги рогатого бога и начал перечислять. – Свинья, овца, утка и корова – вот такие жертвы требовал для себя Важуш. Многие годы на жертвенниках всех чахучанских храмов горели их туши. Но однажды во всём Чахучане не осталось ни одной коровы. Вот тогда Важуш и отвернулся от нас и вознёсся в небесный чертог своего отца, а армия Сарпа беспрепятственно вошла в Чахучан. Но в память о великом сражении каменщики выдолбили в скале фигуру Важуша. Вдруг однажды он снова захочет вернуться к нам.

Какой интересный миф. И как складно согласуется с историей о том, как царь Сарп с трудом завоевал Чахучан из-за непроходимости здешних гор. Леонар отчего-то не стал это записывать, просто выслушал перевод Рина Реншу и даже не пошевелился. Тоже мне репортёр. А ещё хотел что-то узнать о чахучанских верованиях.

– А что за скелет справа? – спросила я Шэна.

– Это Хозяин костей, покровитель отшельников. Много веков назад он и сам был человеком, простым паломником. Как-то раз он уединился в пещере и обратил свои молитвы Понгу. Так горячо и искренне он молился, что дух его вознёсся к Небесному Дворцу и пробыл там много дней на пиру богов. А когда дух спустился на землю, он увидел вместо своего тела лишь обглоданные зверьми кости. Вот тогда-то дух-паломник и стал Хозяином костей. Теперь в Жатжайских горах он охраняет других отшельников от диких животных и разбойников, чтобы те не вредили их телам.

Надо же, каких только божеств и мистических существ нет в Чахучане, просто диву даёшься человеческой фантазии. Но Леонар и на этот рассказ не обратил внимание, только сидел на коне с отсутствующим видом и смотрел на извивающееся вдали русло реки. И кто из нас двоих теперь после этого журналист? Сам ведь хотел посетить горный храм, познакомиться поближе с чахучанской культурой.

Я же свой шанс не упустила. На обе плёнки я сняла статую с разных ракурсов и расстояния. Наверное, не меньше получаса на это потратила. Да я бы задержалась возле этих диковин монументального искусства ещё дольше, но Шэн поторопил меня, сказал, что нам ещё нужно доехать до храма, а потом успеть вернуться в деревню до заката. Что ж, может быть, на обратном пути у меня получится сделать ещё несколько снимков необычных статуй в при освещении.