Миледи и притворщик

Эх, кажется, я опять начинаю испытывать симпатию к мужчине, чей портрет мне захотелось снять. Есть у меня такая слабость: сначала я вижу образ, продумываю его, а потом накладываю на живого человека и очень сильно хочу в нём увидеть то, чего в этом человеке никогда не было. С моделями из журнала это работает, а вот с мужчинами из жизни не всегда. Хотя, о чём это я, портрет Леонара я придумала будучи не совсем трезвой. К тому же могла его сделать в любой момент, просто… просто я этого не особо и хотела. А вот портрет Шанти мне очень нужен. Просто жизненно необходим. Кажется, это единственная вещь кроме возвращения домой, которую я страстно желаю. А если желаю, то получу. Непременно. Шанти ещё не знает, с кем связался. Эмеран Блант всегда делала те снимки, которые задумала. А Эмеран Бланмартель всегда добивалась поставленных целей и не боялась трудностей.

Глава 17

Ночью я проснулась от невнятного шума и пульсирующего жара на груди. Кажется, кто-то ходит возле стоянки, и скорпион в амулете сигнализирует об опасности.

Я осторожно высунула голову из-под одеяла и огляделась. Никого. Шанти спит, лошади с овцами, курами и козой тоже. Только пса нет. И куда он удрал? Опять на перепалку с рыжей стаей за рекой?

Снова послышался шорох, теперь в стороне от лагеря, возле кустов вниз по склону. Я приподняла голову и пригляделась: пошатывающейся дёрганой походкой к реке шла расплывчатая фигура, а перед ней молча бежал Гро, будто зазывал незнакомца идти следом за ним.

Не вставая, я осторожно подползла к Шанти, чтобы потрясти его за плечо и сказать:

– Проснись, тут кто-то ходит.

Без результата. Я потрясла Шанти снова и над самым ухом прошептала:

– Пожалуйста, просыпайся. К нам пришёл вор или какой другой разбойник.

Всё было тщетно. К собственному ужасу я поняла – Шанти не дышит. Нет, только не это, только не так…

– Шанти, ну же, открой глаза…

Я начала лихорадочно ощупывать его грудь и крепкий торс. Неужели неизвестный пронзил его ножом и теперь убегает с места преступления? А может это мой кинжал вылетел на охоту? Нет, он в ножнах и никуда не делся. И на теле Шанти нет кровавых порезов. Тогда почему он не дышит? Не мог же он умереть во сне из-за горной болезни? Или мог?

– Только ты не бросай меня… Ну, пожалуйста…

Я в отчаянии теребила его рубаху, не зная, что теперь делать. Всё как будто рухнуло в одночасье. Все мои надежды и стремления. Все порывы и планы. Всё пошло прахом, и я даже не могу понять почему? За что?

Внезапно к лагерю вернулся пёс. Странной, совсем не собачьей походкой он подковылял к Шанти и подозрительно неуверенными движениями опустился рядом с ним на землю, чтобы положить голову на грудь хозяина. Я невольно оторопела, когда зверь поднял глаза и взглянул на меня. Нет, это не глаза животного, не глаза того пса, что недавно охранял мою одежду и отгонял чужих собак. В них слишком много осознанного, почти человеческого…

Пёс закрыл глаза и магия его взгляда пала. И тут грудь Шанти поднялась в глубоком вздохе и опустилась. Он пришёл в себя, он очнулся!

– Что… что с тобой, Эмеран, – сонно спросил он, разлепив глаза.

Что со мной? Да я чуть не поседела от страха, думала он умер, и я осталась совсем одна. А он, видите ли, так крепко спал, что не слышал моих стенаний, и только собака его смогла разбудить.

– Там внизу, – пытаясь унять волнение, сказала я, – там кто-то ходит. Вдруг вор хочет обчистить наши сумки.

Шанти приподнялся, а пёс встрепенулся и сонно заморгал, будто не бегал только что по долине, а тоже крепко спал.

– Где ты видела вора?

– Там, – указала я рукой.

– Нет никого.

И вправду, уже и нет, а я как какая-то дура-истеричка разбудила человека и тереблю его понапрасну.

– Ложись спать, Эмеран, – посоветовал Шанти, – Гро никого не подпустит к нашей стоянке. А если кто-то и подойдёт, он его прогонит.

Действительно, ту тень пёс и прогнал, будто увёл за собой подальше от лагеря, а потом, выполнив свою миссию, вернулся к хозяину и решил поспать. А тут я со своими фобиями.

– Извини, просто я разволновалась и… ладно, иду спать.

Мне даже стало стыдно за свои паникёрские настроения. Я легла на циновку и накрылась одеялом с головой, чтобы всю ночь дремать в полглаза и вздрагивать от каждого шороха.

Утром мы продолжили наш поход. И пары часов не прошло, как мы набрели на покрытую облаком скалу. Шанти достал из своей сумки клубок переплетённых между собой кожаных ремней и начал старательно опутывать ими Гро вокруг груди и лап. В итоге получилась настоящая сбруя, да ещё и с поводком.

Гро сегодня вёл себя как самая настоящая собака, никаких странностей не выказывал, и потому я сказала Шанти:

– Я думала, он у тебя вольный пёс. Зачем сейчас такие строгости?

– Это для его защиты.

– От кого?

– От других собак. Если нам встретится стая и начнётся свара, я смогу вытащить из неё Гро за поводок. А ещё он защитит Гро от людей, которые не любят и не понимают собак. Там на вершине скалы город. Мы нашли Эрхон.

Я безуспешно вглядывалась в плотную серую пелену, но так и не смогла разглядеть в ней ни крепостной стены, ни отдельных домов