Миледи трех миров

Мы прошли примерно половину коридора и свернули в боковое ответвление, которое привело нас в небольшую комнату. В комнате было несколько глубоких кресел из огромных ракушек, а посредине противоположной стены стояла раковина окружностью примерно метра два. На этой раковине была натянута тонкая, переливающаяся всеми цветами радуги пленка. Больше в комнате ничего не было, а напоминающего окно и подавно.

— Вот это и есть наше Окно в мир. — сказал Орез и указал на раковину — переливашку. — По этой раковине мы можем видеть все, что делается в мире. Правда, только нашем, но нам и этого хватает. Сейчас посмотрим на Фара и тот кустарник, о который он укололся и может быть что — нибудь сообразим.

Водяной подплыл к Окну и стал попеременно нажимать на углубления в раковине. Через несколько секунд, поверхность пленки плавно замерцала и засветилась. Еще ничего не было видно, а я уже отчетливо слышала шорох листвы и пение птиц. Затем пленка экрана пошла волнами и появилось изображение. Сначала тусклое и нерезкое, а потом все четче и четче.

Перед нами появился колодец. Не такой, каким я увидела его впервые, а такой, в который меня унес водоворот — каменный и открытый. Моего умирающего друга рядом, где я его оставила, не было и мое сердце тревожно сжалось. Картинка продолжала двигаться и вскоре я увидела Фара на окраине поляны, ожесточенно жующего какой — то кусок мяса, вырывая по огромному куску. Рядом с ним стояла небольшая фляга, явно не растущая на деревьях в лесу.

— Ему уже стало лучше! — обрадовалась я. — Он уже что — то ест.

— Да, действительно, ест. — прокомментировал мой возглас Орез. — Но перед тем как есть, еду, в том ее виде, что мы видим, нужно поймать. А фляжка, стоящая с наном рядом, ничто иное, как гномское вино «Шток» из соседнего леса. Километров пятьдесят к западу.

— Пятьдесят километров?! Но как же?.. Хотя, наверное, кто — то проходил мимо, из того леса и, увидев больного нана, угостил его. Да и мясо ему, наверное, кто — то дал.

— Или твой друг — нан, просто притворился умирающим, чтобы помочь тебе попасть к нам в озеро. То есть привел твое стремление и желание к максимально возможному, так сказать, избрав не совсем честный в моральном плане, способ.

— Но, но… Как он мог?! Ведь я волновалась, переживала! Это нечестно.

— Зато ты, благодаря ему, попала сюда. Неизвестно, смогла бы ты это проделать самостоятельно без сильного движущего фактора. К тому же, он знал о нашем Окне и о том, что я непременно догадаюсь о его уловке и поспешу тебя успокоить.

— Но откуда он мог знать, что вы догадаетесь и меня не стукнет сердечный удар?!

— Все очень просто, — улыбнулся водяной, — подобный трюк провернул когда — то с ним его отец. Вот Фар и повторил его.

— Как глупо я наверно выглядела, когда требовала у вас Живую воду. Ох уж этот Фар! Я уж принесу ему «живой» водички и пусть попробует ее не выпить!

Орез рассмеялся и, выключив Окно, повел меня обратно в тронный зал, там, по его словам, он познакомит меня с тем, с кем мне будет более интересно провести те несколько часов, на которые я здесь задержусь.

В тронном зале почти никого не было, кроме нескольких моллюсков медленно переползающих зал поперек. Так что знакомиться было не с кем. Орез покачал головой и снова уже взялся за квихт, когда откуда — то сверху со свистом и негромким воплем на пол шлепнулась молодая девушка. Ее волосы были всклочены, на шее болталось ожерелье из жемчуга и ракушек, а вокруг талии надет кусок переливающейся материи, которая еще с утра вероятно была юбкой или платьем, а теперь это было ничто иное как лоскутный поясок дикарки. Пошипев от боли, потирая при этом ушибленное место (догадайтесь с трех раз, какое?), она прокричала куда — то вверх, видимо продолжая начатый до этого разговор:

— Ты не прав! Говорила же, даже на такой скорости этого расстояния не преодолеть!

Сверху раздался отдаленный детский мальчишеский голос.

— Но попробовать все же стоило, чтобы убедиться, что это не так.

— Ага, убеждаться, как ни странно всегда приходится мне! А если быть точнее, моим многострадальным частям тела.

Голос сверху приближался, явно направляясь к жертве некого скоростного эксперимента. И, через пару секунд, около девушки появилась та желто — синяя рыбка, которая совсем недавно выплыла перед моим лицом и, «кося» под не разговаривающую, быстро покинула мое скромное общество.

— Ну мне же никак. — стала оправдываться рыбешка.

— Алези! — позвал девушку водяной.

Рыбка вздрогнула и быстро спряталась за спиной девушки, выглядывая одним глазом, а та, взмахнув своими длинными фиолетовыми волосами, обернулась на голос и заулыбалась.

— Папа! А мы с Флюпом плывем к тебе. Ты нас звал?

— Вообще — то я звал тебя. — Орез сердито взглянул на рыбку и она вся скрылась за девушкой. — И что это за цвет волос?!

— Папа, где твои манеры? Неужели ты не представишь меня нашей гостье?