Милиция плачет

Покрутившись для приличия минутку и ещё раз постучав, я вынужден был отступить. Рядом, перед входом в гостиницу стоял швейцар, за стеклом двери мелькнула милицейская фуражка. Что поделать, гостиница «Интурист» — запретная зона. Только для иностранцев. Я вернулся к ребятам на угол.

— Там закрыто, сигарет нет. А вон, кстати, «Интерклуб», — показал я в сторону двора, примыкающего к филармонии, и небрежно добавил, — пойду гляну, есть ли фронцы… Попробую фарценуть.

Уж очень мне хотелось покрасоваться перед одноклассниками. Несколько дней тому назад у меня случился одиночный опыт в этом незаконном промысле. Вечером с приятелями по бульвару мы сидели на скамейке напротив гостиницы «Лондонская», на которой висела чёрная табличка с золотом написанными по-украински словами — «Готель Одеса». Приятели по бульвару — это и не одноклассники, и не дворовые друзья. Весёлые, хорошо одетые мальчики и девочки собирались вечером, как правило, на одной и той же скамейке Приморского бульвара. При встрече мальчики здоровались по-мужски за руку, по очереди, обходя всех сидящих. Девочки жеманно подставляли щечки, а самых видных, симпатичных и модно одетых ребят, приветствовали коротким поцелуйчиком в губы. Чем занимались? А ничем. Радовались жизни. Рассказывали анекдоты, шутили, беззлобно подкалывали друг друга, много и громко смеялись, пугая гуляющую публику.

Никто толком никого не знал, только имена и прозвища. Из разных школ, даже из разных районов города тянулись сюда вечером потрепаться на скамейке. Были и признанные лидеры, их выделяли пёстрые рубашки с длинными острыми углами воротников. Некоторые были одеты в джинсы или в дефицитные даже для детей моряков джинсовые куртки. В джинсовом костюме был только один — блондинчик моего возраста, но он появлялся редко, тяготея к более взрослым компаниям. Счастливых обладателей джинсы́ мы завистливо причисляли к «битникам», а себя — бедных, но гордых — к «штатникам». В стиле «штатника» я надевал любимый коричневый костюм, тщательно подобранную к нему бежевую рубашку и тёмно-зелёный галстук с отливом. Комплектный тёмно-зелёный платочек выглядывал кокетливым уголком из нагрудного кармана, на ногах тёмно-зелёные или тёмно-коричневые носки и обязательно коричневые (и больше никакие) туфли.

Как всегда, мы сидели, заняв всю длину скамейки, смеялись над всякой ерундой и болтали ни о чём. И тут вдруг один из ребят со словами «Ну что, покурим?», как бы в шутку, подошёл к проходившим мимо иностранцам, о чём-то быстро с ними поговорил и вернулся с пачкой американских сигарет. Затем, ради спортивного интереса, попробовал другой, и тоже удачно, сорвав аплодисменты и поцелуй самой Ирки Крыжак — красотки в короткой джинсовой юбке.

— Рыба ты моя золотая, — задушевно проворковала она, целуя и получая в подарок ментоловый трофей.

Я тоже решил не отставать и, когда увидел приближающихся типичных фронцев-арабчиков в белых рубашках, чёрных брюках-дудочках и блестящих остроносых туфлях, со словами «Это мои!» выждал, когда они с нами поравняются, встал со скамейки и на небольшом расстоянии пошёл рядом с ними.

— Хэв ю бизнес? — спросил я, не поворачивая головы и скривив рот в сторону ближайшего из них.

Видимо, он кивнул, так как я ответа не услышал.

— Хэв ю сигаретс? — задал я второй, полагающийся в таких случаях вопрос.

Услышав в ответ «Yes», я протянул ему на ходу мятый рубль. Араб остановился, неторопливо развернул купюру и, как диковинку, принялся её рассматривать, повернувшись к падающему с фонарного столба сквозь раскачивающиеся листья каштанов неяркому свету. Что-то сказал товарищу, перевернул рубль, опять внимательно его рассмотрел, зачем-то подёргал в разные стороны, послушал и удовлетворенно кивнул головой:

— Yes, — и достал из кармана наружного кармана белоснежной рубашки пачку сигарет.

Торопливо, ощущая, как с каждой секундой промедления сердце бьется всё сильнее и громче, я схватил сигареты и, оглянувшись по сторонам, резко перепрыгнул через клумбу на соседнюю аллейку и быстро пошёл в противоположную сторону. Когда, сделав крюк, я вернулся к нашей скамейке, меня шумно поздравили с почином. Ирка тоже улыбнулась и так повела глазами, что моё перепуганное сердце забилось ещё чаще, только на этот раз от её красоты и внимания в моей персоне. И это несмотря на то, что я в брюках из универмага! Эх, были бы у меня джинсы…

Игра понравилась. Вальяжно развалившись, покуривая душистый табак, все без исключения включились в забаву и высматривали очередную жертву весёлого бизнеса. Но вместо ожидаемых иностранцев появился модно одетый парень, видимо, уже студент. Подошёл и, поздоровавшись со всеми за руку, спросил:

— На продажу сигареты есть?

Только моя пачка была не начата и, подбадриваемый своими подельниками, я передал её студенту, и два рубля тут же легли мне в руку. Посидев ещё немного, обсуждая сегодняшний улов, мы разошлись.