Миллион в лохмотьях

Какое-то время Трифонов и правда выделял Мерцхулаве суммы выше тех, что он привык получать. Затем Трифонов сообщил, что в сфере благотворительности наступил кризис, люди уже не так охотно расстаются с деньгами и все реже готовы тратить их на инвалидов и сирот. Тогда же он заявил, что требуется время для разработки новых проектов, свежих и креативных. Мерцхулава «мульку» не проглотил. Он снова обратился к бухгалтеру.

С момента первого обращения прошло около полугода. Бухгалтер произвел необходимую сводку всех финансовых операций, проведенных за означенный период, и пришел к Мерцхулаве с готовым выводом. Вывод Мерцхулаву не просто разгневал, он его взбесил. Оказалось, что Трифонов последние полгода выводит деньги фонда на неизвестные счета. Большие суммы, очень большие. По сути, через полгода, максимум год, Мерцхулаву ожидало банкротство, а может, и того хуже.

Что он мог придумать, чтобы избежать катастрофы? Мог пойти к Трифонову и снова попытаться припугнуть, что сдаст того в соответствующие органы. Мог поступить так же, как Трифонов, вывести остатки денег на «левые» счета и уйти с поста директора, пока ситуация не дошла до предела. Мог заручиться поддержкой нового бухгалтера и заблокировать все счета фонда так, чтобы Трифонову отказали в доступе к ним. Любой из этих шагов был бы намного разумнее того, который сделал он. Любой.

Но в тот момент мозг Мерцхулавы, всегда такой предприимчивый и продуктивный, работать отказался наотрез. Тимур остро нуждался в простой человеческой поддержке, но так уж вышло, что, несмотря на активную светскую жизнь, близкими людьми он так и не обзавелся. Ни друзьями не оброс, ни жену не завел, ни детей не наплодил. Единственным близким человеком во всей Москве был его двоюродный дядя, Игнат Понтыш. К нему Тимур приехал после окончания института, когда решил покорять столицу. С ним единственным до сих пор поддерживал связь.

Мерцхулава поехал к Понтышу, и это определило дальнейший ход событий, стало вторым камнем в горной лавине, разрушившей его жизнь. Кто бы мог подумать, что мирный семидесятилетний старик так отреагирует на взрыв эмоций племянника?..

Ход мыслей прервал вой полицейской сирены. Тимур встрепенулся, отпрянул от окна, мысли заработали в новом направлении. Где это? Откуда идет звук? Неужели во дворе? По его душу? Превозмогая страх, он заставил себя выглянуть во двор. Никого. Детская площадка освещена одиноким тусклым фонарем, отчего горка, качели и всевозможные спортивные снаряды, предназначенные для развлечения мелюзги, выглядели зловеще. Тени наползали отовсюду, превращая безобидный песочный грибок, лесенку-радугу и даже скамейку для отдыха в крадущиеся человеческие силуэты и заставляя сердце сжиматься.

И снова вопрос начал долбить мозг, точно отбойный молоток. Что делать? Что делать? Что делать! Полицейская сирена повыла и замолкла. Уехали или же притаились и готовят штурм? Нет, не может быть! Как бы они узнали, что он здесь? Никто об этом не знает. Еще утром он сам не знал, где окажется, так как могли узнать они? И все же страх не проходил, паника завладела сознанием, сжимая сердце в тиски. Дышать стало трудно.

– Прекрати! Ты сейчас доведешь себя до инфаркта.

Тимур вздрогнул. Собственный голос напугал так, что на лбу выступила испарина. Да, хорошее дело, так и до паранойи недолго дойти. А ведь он в бегах меньше суток. Что же ждет его дальше?

– Дальше будет только хуже. – Теперь Тимур намеренно произнес фразу вслух. На этот раз голос принес некоторое успокоение, и он продолжил рассуждать: – Ты знаешь, что тебя ждет. Либо тебя найдет полиция, и тогда ты загремишь на нары на много-много лет. Либо тебя найдет он, и тогда…

Озвучить то, что случиться, если выйдет второй расклад, Тимур не решился. Слишком страшно, слишком ожидаемо, слишком неизбежно. Почти наверняка случится второе. Вот отчего он сидел, не шелохнувшись, несколько часов. Вот почему никак не мог найти выход из создавшегося положения, не мог ни на что решиться. Выхода нет. По сути, он уже труп. Это произойдет, рано или поздно. И скорее рано, чем поздно.

– Надо убираться отсюда. Найти более безопасное место. Здесь твое появление предсказуемо, поэтому-то он тебя и нашел.

Но где оно, безопасное место? Тимур не знал. Чудом было уже то, что ему удалось уйти, найти место для передышки. «Клоповник», но с крышей и стенами, и здесь можно поспать, восстановить силы. Так он рассуждал, когда отдавал плату за постой жуликоватого вида мужику, сдававшему «клоповник» посуточно. Содрал он с Тимура втридорога, но зато и вопросов лишних не задавал. И едой обеспечил. Две банки тушенки в холодильнике и фабричные сухари в плетеной корзинке. Не шик, но съедобно.