Миллион в лохмотьях

– Это нехорошо, – усмехнулся Гуров. – В таком виде ходить по улице и не видеть машину на дороге.

– Да знаю, – довольно искренне отозвался мужчина. – Сейчас вот знаю, а потом, как капля в рот попадет, и все, уже себя не контролируешь. – Гарунов сокрушенно махнул рукой и поморщился.

Не врет, подумал Лев, но проверить эту версию надо. Вдруг его не просто сбили, а сбили за что-то. Месть, обида, желание его смерти из-за квартиры. Причина всегда может найтись. И Гарунов молчит потому, что знает обо всем. Хотя нет, пожилой мужчина, к тому же труслив, одинок. Он не стал бы себя так вести в этой ситуации, не стал бы разыгрывать неведение. Хорошо, будем разбираться.

– Ладно, Семен Игоревич, я не нарколог, – решительно заявил Гуров. – Вы взрослый человек и вправе жить так, как вам хочется. Я рад, что вы остались живы, что врачи уверены в благоприятном исходе. А мне надо найти того, кто на вас наехал и бросил в таком состоянии. Итак, вы шли по улице пьяный?

– Ну да, – не очень весело подтвердил Гарунов. – Мы у Сашки Суетина поднабрались. Они отрубились, а я домой пошел. Не могу у чужих лежать, на чужих подушках. Тут, хоть пьяный, хоть какой, во мне как звоночек: напился – иди домой. У нас там место тихое, народу днем мало, машин нет. Там же склады, некуда машинам ездить, разве только на промзону кто-нибудь.

– Дальше! – поторопил Лев. – Как вы умудрились не заметить машину? Может, вас что-то отвлекло, позвал кто-то?

– Вот не помню, начальник, как отрезало. Лежу, пытаюсь вспомнить, и никак. Вроде всегда, сколько бы ни выпил, а соображал, память не терял. А тут – как отрезало!

– Ничего, это может быть просто кратковременная потеря памяти, вызванная травмой. Такое бывает. Но если вы хоть что-то помните, то посмотрите на схему, которую нарисовали в протоколе сотрудники ГИБДД, и на карту в моем планшете. Вот вы подошли к улице Технической, вам вот здесь надо было перейти улицу… и вот здесь вас сбила машина. Вот тут вы лежали.

– Во, помутнение! – удивился мужчина. – А чего меня сюда понесло? Мне домой вот в эту сторону.

– Стоп! – Гуров сразу ухватился за нестыковку. – Вы здесь не могли идти? Незачем было переходить дорогу в этом месте?

– Ну, не знаю, – пожал плечами Гарунов. – Вроде столько лет хожу, и в любом состоянии. На автопилоте уже прохожу маршрут. Если кого знакомых встретил, так все равно. Я, кажется, на пределе был, пить бы больше ни с кем не стал. Я норму знаю.

– Стоп, стоп, стоп! – остановил его Лев и слегка постучал пальцем по экрану планшета: – Ну-ка, ответьте мне и покажите, какой дорогой вы обычно идете домой от своего друга, у которого пили в тот день?

Гарунов стал показывать и комментировать свой путь. Между прочим, Гуров отметил, что голова у мужчины работает нормально. Он все помнит в деталях, до обломанного бордюра возле продуктового магазина и вмятины на столбе в переулке. Туда в прошлом году въехала грузовая машина передним бампером. Если проследить весь путь пьяницы, то от дома друга он прошел метров сто по улице, потом свернул налево, еще около 120 метров, потом должен был перейти дорогу и… снова свернуть налево. И там его дом. А он сразу свернул в месте наезда на него. Может, в таком состоянии, травмированный, он перепутал поворот. Но тогда он сам должен был добраться до места, где его обнаружили люди и полиция. Может быть, поэтому они и не нашли свидетелей наезда! Не было в этом месте никакого наезда, а был он за углом, в безлюдном переулке…

Через час Гуров был на месте происшествия. Он прошел весь маршрут, которым двигался Гарунов в день наезда. Травмированный человек, пусть и пьяный, пусть и сгоряча, все равно не пройдет километр. Значит, истинное место наезда должно быть где-то в пределах нескольких десятков метров от того места, где нашли пострадавшего. И Гуров медленно пошел назад, рассматривая тротуар и край проезжей части. Через тридцать метров он нашел раздавленные очки. Они лежали у самого бордюра на решетке слива городской канализации. Ну, вот и все. Гарунов жаловался, что очки выронил или оставил у друга, и теперь ему в палате ни почитать, ни телевизор посмотреть.

Вокруг было безлюдно. Лев постоял, озираясь, осторожно держа найденные очки через салфетку. Рядом только аптека и мастерская «Ремонт обуви», поместившаяся в полуподвальном помещении, из которого выход был сделан к проезжей части. Первым делом он направился к аптеке. Дежурный провизор в день происшествия не работала. По просьбе Гурова она набрала в телефоне номер своей коллеги, работавшей в тот день, объяснила ситуацию и протянула его сыщику.

Сменщица, судя по голосу, молодая веселая девушка, немного удивилась вопросу, но потом довольно уверенно заявила, что никаких аварий на улице в тот день не было. Ни машин «Скорой помощи», ни полиции. Девушка была уверена, что она услышала бы специфический шум. Гуров не стал заострять внимание на том, что ни полиции, ни «Скорой» на этой улице не было и что пострадавший сам ушел с места происшествия. Главное для него было, видела девушка машину, сбившую пьяного мужчину, или нет.