Миллион за выстрел

– И ты назначил меня. – Джадд швырнул футляр с ружьем в машину. – Черт, да я сюда в этой амуниции не влезу. Ты объявил об угрозе заминирования?

– Это было единственное, что пришло мне в голову. Надо же было заставить полицию очистить территорию. Мне надо было убедить их послать за машиной для перевозки бомб? Я думал, грузовик пригодится Доминику и Луису. – Гален помог Джадду залезть в машину. – Ты можешь все снять, как только мы выедем из города.

– Надеюсь. В нем дико жарко.

– Был еще один снайпер?

– Да, в окне на шестом этаже. Больше нет. – Он помолчал. – Доминик мертв?

– Да, Доминик мертв.

Гален остановился у ангара и тупо уставился на вертолет.

Давай иди, черт бы тебя побрал. Скажи ей. Не тяни.

Он услышал, как открылась задняя дверь, и вылез Джадд. Через секунду он уже стоял у окна машины.

– Сиди здесь. Я пошлю ее к тебе. – Джадд повернулся и побежал к вертолету.

Да, лучше увести ее от Барри. Если бы Гален не был в таком ступоре, то сам бы подумал о мальчике.

К нему приближалась Елена. Она шла медленно, устало, осторожно, как будто боялась наступить на мину. Она поняла, что случилось что-то плохое.

Бог мой, но она не догадывалась, насколько все плохо.

Она остановилась и посмотрела на него. Может быть, она все уже знала. Но он все равно должен произнести эти слова.

Он протянул руку и открыл дверцу машины.

– Залезай. Ты не захочешь, чтобы Барри тебя видел.

Она не могла плакать. Она не должна плакать.

Если она заплачет, то может никогда не остановиться.

– Оба? – тупо спросила она. – Луис и Доминик…

– Все пошло наперекосяк.

– Почему?

– Был второй снайпер.

– Но ты же подозревал, что так может быть. Я должна была там быть. Ты не должен был пускать Доминика. Я была бы осторожнее. Я могла все изменить.

– Ладно, ты права. Я ошибся.

– Ради бога, перестань играть в благородство. Я рад, что решил сюда вернуться. Скажи ей правду. – Джадд снова стоял у окна.

– Правду? – повторила Елена.

– Чавез вас перехитрил. Он дал Луису пистолет и, очевидно, приказал убить вас. Вместо вас он убил Доминика.

– Луис… – Ее охватил безумный ужас. – Луис не мог этого сделать.

– Я все видел, – сказал Джадд. – Он убил Доминика.

– И потом снайпер достал Луиса? – Ее губы искривились от страдания. – Вероятно, Чавез не очень обрадовался. Он хотел видеть мой труп.

– Будь ты проклят, ей необязательно было все это знать, – сказал Гален Джадду.

– Нет, но я всегда за ясность. Лучше, если она будет знать, что ты не мог этого предвидеть. Да, я сказал Барри, что Доминику пришлось здесь остаться по делу. – Джадд повернулся и зашагал к вертолету.

– Что случилось со снайпером?

– Джадд убил его. Он предполагал, что в той комнате может кто-то быть. – Гален отвернулся. – Не хотелось бы тебя торопить, но нам пора отсюда убираться. За нами не было хвоста, но лучше оказаться подальше от этого места.

– Да, конечно. – Надо вылезти из машины и пойти к вертолету. Нельзя думать о Луисе и Доминике. Она должна делать то, что необходимо, а горевать будет позже. Она справится. Она солдат. Она и раньше теряла близких людей.

Но не Доминика, своего лучшего друга и учителя…

Боль была слишком сильной. Она должна двигаться, иначе развалится на части. Она открыла дверь и спрыгнула на бетон.

– Пошли.

13

Когда они вернулись в коттедж, было уже темно.

– Я возьму малыша и уложу его спать, – сказал Джадд, беря Барри на руки и направляясь к коттеджу.

«Какой заботливый», – устало подумала Елена. Всю дорогу от Орландо он занимал Барри, не позволяя задавать лишние вопросы. Какой странный человек. Странный и неистовый, но где-то в нем осталась теплота.

– Я рада, что он все время играл с Барри. Я не знаю, сумела бы я справиться. Я не знаю, что ему говорить.

– Ничего не говори, пока не наступит подходящий момент. – Гален помог ей выйти из машины. – Ты сама поймешь, когда можно будет сказать.

– Разве? – Она уже ни в чем не была уверена. – Я не хочу причинять ему такую боль. Он еще так мал. Он не понимает.

– Никто из нас толком не понимает, что такое смерть. – Гален повел ее к коттеджу. – Вот устрою тебя и позвоню Логану, попрошу его позаботиться о похоронах Доминика и твоего брата. Полиция наверняка не сразу отдаст тела.

– Я знаю. Не имеет значения. Наверное, нам следовало бы похоронить Доминика по католическому обряду, но не думаю, что он при жизни придавал большое значение тому, что случится с его телом после смерти. Он знал, что души его уже там не будет. – Она вздохнула. – А Луис? Не знаю. Не могу сейчас о нем думать. Доминик назвал бы его заблудшей душой и простил. Но я не могу. Пока. Может быть, и никогда.

– Я тоже. – Гален открыл входную дверь. – Давай уложим тебя в постель.

– Я сама могу лечь.

– Знаю, что можешь. Мне просто приятно тебе помочь, легче на душе.

Она слишком отупела, чтобы спорить, поэтому он отвел ее в спальню, помог раздеться и уложил в кровать. Взял махровую салфетку, намочил ее и вытер ей лицо и руки. Потом сел на стул около кровати.

– Поговорим?

Она покачала головой:

– Не о чем говорить. Все кончено. Они мертвы.

Он немного помолчал.

– Ты винишь меня?