Миллионщик

Спросил, что собираются делать казаки. Нечипоренко ответил, что те, кто выслужил в строю 15 лет переходят в запасные и таких довольно много. Хотят на своей земле остаться и хлебопашествовать, благо пахотной плодородной земли в войске много, нанимай сезонных рабочих и продавай зерно в Россию – миллионщиком можно стать. Стрельцова и есаула сегодня вызывал генерал Обручев, предлагал вновь в Эфиопию отправляться сразу с производством в следующий чин, начальником конвоя. Оба отказались, Стрельцов сказал, что будет в Николаевскую академию поступать, а для этого ему нужно еще промежуточный экзамен при войсковом наказном атамане сдать, чтобы получить направление в столицу, так что он возвращается вместе с казаками. Нечипоренко было ответил, что тоже поедет в станицу, но тут Обручев предложил ему вакансию войскового старшины при Терском казачьем войске и он согласился, только попросил месяц отпуска, соберется, а потом поедет во Владикавказ вместе с семьей. Вакансия при штабе наказного атамана генерала Каханова с возможным продвижением до полковничьего чина, заниматься надо боевой подготовкой казаков с применением новых приемов войны в горах, а кому как не георгиевскому кавалеру и знатоку нового оружия в виде бомб и пулеметов этим заниматься? Каханов как узнал про эфиопские подвиги Нечипоренко, так сказал, что лучшего кандидата ему не найти.

Я пожелал успехов будущему войсковому старшине и мы пошли в буфет выпить по этому поводу по рюмочке. Тут есаул достал фирменную коробку магазина поставщиков двора ЕИВ братьев Овчинниковых и, открыв ее, продемонстрировал большую серебряную братину в древнерусском стиле в виде ладьи (я бы сказал, что это норманнский драккар, только слегка пузатый, борта повыше и голова лошади, а не дракона). По краю «драккара» шла гравированная надпись; «Его превосходительству Александру Павловичу Степанову, почетному атаману станиц Больше-Алмаатинской, Голубевской и Каскеленской на память о походе в Эфиопию в 1892 г.»

— Так что, Александр Палыч, вы у нас теперь почетный атаман аж трех станиц, откуда наши казаки призваны, так что, если будете в тех местах, приезжайте, встретят как родного.

Поблагодарил казаков, хотел было отдариться оружием, но есаул замахал руками, мол, трофеев знатных казаки и так еще с победы над верблюжьей конницей взяли вдоволь, а у кого дедовы шашки, то тем не к лицу басурманское оружие носить: тут казак показал на свой клинок с потемневшей от времени рукоятью, похваставшись, что это – прадедов булат, он дамасскую сталь берет, а она его – нет. Я сказал, что если казаки будут в Москве, могут всегда меня найти на Рогожской заставе, даже если меня нет, передать дворецкому, что служили в Эфиопии и он разместит и накормит (я, как приеду, ему сразу такой наказ дам).

13 сентября 1892 г, Петербург.

С утра поехал в Купеческий банк и узнал, что на счету у меня без малого четыре в половиной миллиона рублей ассигнациями! Это надо же, за год я почти учетверил счет, понятно, что это первоначальный ажиотажный спрос на СЦ, ТНТ и противотуберкулезные препараты, но ведь еще было и строительство нового завода и сейчас строятся новые цеха ударными темпами! Взял сто тысяч рублей ассигнациями, неизвестно, сколько времени я еще проведу в Питере. Спросил в банке, есть ли у них представительства в Европе, оказывается, своих нет, но есть партнеры, названия банков мне ровным счетом ничего не говорили. Записал названия банков и отошел от окошка. Хорошо одетый господин, лет сорока, с торчащими в стороны а-ля Вильгельм усами, представившийся главой Русского представительства фирмы Сименс-Гальске Осипом Генриховичем Герцем, инженером-электриком, вручил мне свою визитку и сказал, что для переводов за рубеж и обмена русских активов на иностранные сейчас лучше всего подходит «Русский для внешней торговли банк», что на Большой Морской, 32. По его словам, этот банк имеет связи с наиболее крупными банками Европы и САСШ и там наименьшие среди русских банков комиссионные для переводов русских рублей на конвертацию в европейские валюты, на золото внутри Европы у них практически нет комиссионных, но, к сожалению в России запрещен перевод золота за рубеж. (подумал, что года через три-четыре, как только введут золотой стандарт рубля, разрешат). У банка собственные отделения в Лондоне, Париже и Генуе, чего нет ни у одного российского коммерческого банка, то есть переводы в эти отделения практически бесплатные и осуществляются мгновенно по телеграфному коду, как это делается заграничными банками. Сименс-Гальске традиционно ведет свои дела с Международным коммерческим банком,[54] здесь же проводятся операции с его акциями, но, как частное лицо господин Герц предпочитает иметь дело с банком на Большой Морской.

— Там как во Франции, ваше превосходительство, – положил деньги здесь, в Петербурге, столько же получил в Париже, очень удобно, никаких потерь, и в Берлине тоже можно снять, да практически в любой европейской столице, есть только зависящая от страны комиссия, а так – никаких проблем.