Милый Эп

В общем-то, если не считать музыкальных стычек, я мирно жил с Ведьмановыми, даже раза два менял в их телевизоре лампы. Эта семья была тем необычна, что в ней отсутствовали мужчины. У тети Веры не было мужа, у Нэлки тоже не оказалось, а Анютка привыкнет к этому безмужью и, глядишь, туда же. Не знаю, в чем там дело, но скорее всего в пианино — шарахались наверно мужики от бряканья. Тут, видно, простой выбор: или муж, или бряканье. А может, и сложнее…

Часов в девять, когда наши уже встали и зуммер позвал меня завтракать, ведьмановские клавиши наконец проснулись. Не разобрав, кто там заупражнялся, я хвать тетрадку — и вниз. Дверь открыла тетя Вера. Бабушкой ее сделала Анютка, а сама по себе тетя Вера была моложе, стройней и, если честно, красивее моей матери, которой еще далеко до бабушки. И одевалась она всегда опрятно, даже когда спускалась в подвал за картошкой или когда выносила мусорное ведро.

— Доброе утро! — сказал я.

— Аскольд? Заходи.

Я вошел. На полу валялись игрушки, где-то смеялась Анютка.

— Знаете, тетя Вера, я сегодня впервые с нетерпением ждал, когда у вас заиграет пианино!

— Очень приятно! — улыбнулась она.

— А я не рано?

— Смотря за чем.

— По делу.

— По делу всегда кстати. В комнату пройдем?

— Нет, я коротко. — Я расправил свернутую в трубку тетрадку, из которой торчали два папиных листка. — Нельзя ли вот это перепечатать? Для класса.

Тетя Вера взяла тетрадку, полистала, разглядывая количество и качество записей, и сказала:

— В принципе можно. К какому дню?

— К завтра бы, потому что завтра мы уже должны раздать анкеты. Это анкетные вопросы. У нас форум горит! — сказал я, торопливостью стараясь подчеркнуть важность дела.

— Нет, Аскольд, к завтра не выйдет, — твердо ответила она, не считаясь с важностью, и еще раз прикинула объем работы. — В лучшем случае ко вторнику.

— Ко вторнику?.. Ну ладно, ко вторнику.

— А сколько экземпляров?

— Тридцать, которые в тетрадке, и шестьдесят, которые на листочках, — боязливо сказал я.

Тетя Вера ужаснулась:

— Что ты, Аскольд! Что ты, милый! Я думала, два-три, а ты — шестьдесят!.. Нет-нет! Да если я буду делать даже по пять закладок, и то, представляешь, сколько мне придется шлепать? Я же с ума сойду! Заставь-ка тебя одно и то же упражнение переписать десять раз!

Я понуро молчал, поняв, что она ведь действительно не автомат…

На шум из гостиной выглянула Нэлка, с кое-как схваченными на затылке волосами.

— Кто это?.. А-а, глушитель! Чего он хочет? — спросила она у матери, точно меня тут не было.

— Да вот перепечатать.

— Не печатай ему! Он вредный, не дает нам заниматься!

— Я уже не глушу.

— Два дня.

— И навсегда.

— Посмотрим! — Нэлка дернулась и исчезла, хлопнув дверью так, что пискнула защемленная игрушка.

Тетя Вера вздохнула:

— Вот такие дела, Аскольд, не могу. И не потому, конечно, что ты моих пианисток глушишь, а просто не в силах. Ведь объемные работы не для пишущих машинок. Тут надо снять кальку и печатать на светокопировальной установке.

Я насторожился.

— А в управлении она есть?

— Есть.

— И сколько это займет?

— Не знаю. Это у нас Нэля спец. Нэля! — позвала тетя Вера, и Нэлка тотчас вышла, в белой кофточке с большим вырезом. — Посмотри, сколько времени потребуется, чтобы снять вот с этого кальки и напечатать на вашей раме?

Нэлка включила свет и, небрежно-быстро посмотрев нашу писанину, авторитетно бросила:

— Три дня.

— Да меня же Забор убьет! — вырвалось у меня.

— Какой Забор? — спросила Нэлка.

— Комсорг наш.

— Ты уже комсомолец? — удивилась она, глянув на меня пристальней. — Ну и летит времечко! Давно ли я тебя учила пионерский галстук повязывать! Помнишь?

— Помню.

— И уже парняга!

— Да и ты уже мама, — заметила тетя Вера.

— Да, — печально согласилась Нэлка.

Вбежала Анютка и смело спросила меня:

— Ты чей?

— Это дядя Аскольд сверху, который нам с тобой бу-бу-бу делает, — пояснила Нэлка, и Анютка нахмурилась. — Но он больше не будет. Не будешь, дядя Аскольд?

— Ну, вы тут договаривайтесь, — сказала тетя Вера, — а мы пошли. Анюта, кушать!

— Иди, Анютка! — Нэлка подтолкнула дочку. — Раз дядя Аскольд бросил бубукать, то ему, может, стоит помочь.

— Стоит, стоит! — поддержала тетя Вера.

— А за два дня тебя Забор не убьет?

— За два, пожалуй, нет.

— Тогда давай разберемся в ваших каракулях.