Милый враг мой (СИ)

— Нет, дитя мое, — отказался король, — я уже давно не силен в этом, но, возможно, мадемуазель де Лодвиль исполнит нам еще что-нибудь?

— Да, ваше величество, как вам будет угодно, — Селина снова сделала реверанс и направилась к клавесину. Людовик поднялся, уступая место, и девушка успела едва слышно и совсем невежливо шепнуть ему: «Вы несносны, ваше высочество, и когда-нибудь получите по заслугам», на что он так же невежливо ответил: «Может быть, но я, по крайней мере, не подозреваю короля в убийствах и не веду двойную игру».

Селина беззвучно фыркнула. Но едва ее пальцы коснулись клавиш, как последние слова герцога тут же вылетели у нее из головы, и девушка запела другую песню, которую также, вероятно, написал его величество.

Когда она закончила, никто не произнес ни слова. Возможно, под звуки этой грустной песни о двух влюбленных каждый думал о чем-то своем и не хотел прерывать прекрасные воспоминания и мечты. Но через несколько мгновений раздался голос короля:

— Благодарю, мадемуазель де Лодвиль, вы вложили в песню свою душу, как бы это сделала ваша мать. Но, к сожалению, как король, я не имею права думать только о прошлом. Людовик, я искал тебя. Нам нужно поговорить.

Герцог Анжуйский слегка поклонился Карлу, и они вдвоем, попрощавшись с дамами, покинули комнату. Людовик, однако, задержался на пороге и бросил на Селину многозначительный взгляд, на что она ответила ему тем же. Жанна внимательно наблюдала за кузеном и мадемуазель де Лодвиль, и когда герцог наконец скрылся за дверью, заметила:

— А я слышала, что вы с Людовиком уже стали женихом и невестой, правда, тайно.

Селина устало посмотрела на юную принцессу.

— Нет, ваше высочество, это не так, хотя вчера за ужином все были уверены в обратном, а граф де Мон даже напрямую спросил меня об этом.

— И он, естественно, удовлетворился вашим отрицательным ответом? Интересно, что бы он сказал, узнай он о ночной прогулке с Людовиком?

— Ваше высочество! — ужаснулась девушка. — Может ли хоть что-то во дворце остаться для всех тайной?!

Жанна улыбнулась.

— Да, может, хотя ради этого стоит сильно постараться. Я знаю, что его величество очень хочет выдать вас замуж за Людовика, и подозреваю, что вы совсем не в восторге от подобной идеи. А если это действительно так и вы уверены, что не передумаете, нужно быть осторожнее в своих поступках, мадемуазель. Стоит его величеству узнать о вчерашнем происшествии или еще о чем-либо подобном, он уже не станет спрашивать вашего согласия на брак с Людовиком.

— Значит, это дело решенное? — Селина с удивлением отметила, что не ощущает страха или неудовольствия от мысли о замужестве с его высочеством.

— Нет, — Жанна внимательно посмотрела ей в глаза. — Вчера вас видела только Флоранс, и за сохранение тайны она отвечает головой.

— Спасибо, ваше высочество, — Селина была искренне благодарна юной принцессе.

— А теперь давайте обсудим вопросы, которые, несомненно, волнуют каждую женщину, хотя вчера мы по очереди от них открестились, — Жанна лукаво посмотрела на нее. — Конечно, я говорю о моде на булавки, и не только на них.

Селина рассмеялась, выражая свое безоговорочное согласие, и следующие два часа были потрачены на обсуждение бальных нарядов обеих дам на сегодняшний вечер, а также необходимых дополнений к ним. Мадемуазель де Лодвиль с сожалением вынуждена была покинуть принцессу и вернуться к себе — наступило время обеда, по прошествии которого Лили усадила юную госпожу перед зеркалом с намерением завить ее непокорные волосы и соорудить прическу, соответствующую такому торжественному случаю, каким являлся сегодняшний бал.

Едва за Селиной закрылась дверь, как лицо ее высочества принцессы Жанны снова приняло лукавое выражение.

— Вы передумаете, мадемуазель де Лодвиль, — вслух сказала она. — И даже раньше, чем можете себе представить.

ГЛАВА 8

Балы, даваемые Карлом Х, отличались особой пышностью и великолепием, и этот бал не стал исключением. В огромном, украшенном цветами, зале находились приехавшие из самых отдаленных уголков Франции гости, имеющие значительный вес в обществе. Наряды дам и кавалеров отличались богатством, а от обилия драгоценных камней и золота слепило глаза.

Селину, за всю свою семнадцатилетнюю жизнь не посетившую ни одного бала, особенно поразило количество гостей. Она и не представляла, что столько людей можно одновременно собрать вместе. Ей вспомнились небольшие вечеринки, которые иногда устраивали ее родители в замке де Лодвиль. Даже на самой многочисленной приглашенных не оказывалось более десятка. Тогда она еще не знала, что Гийом и Шарлотта де Лодвиль — персоны нон грата при французском королевском дворе, и поэтому многие избегали посещения их замка.