Минтака. Закатный рассвет

– О, молодежь, а что это вы тут сидите? Лола у тебя в комнате больший беспорядок, чем обычно, что ты гостя не пускаешь?

– Папа! Нам тут удобней вот и все. Сегодня много писать надо, а тут стол больше.

– Ну ладно. Я правда, привык, что кухня моя в это время, но если так надо, то сидите, конечно, – сказал отец и ушел обратно в свой кабинет.

Оставшиеся дни до инициации пролетели очень быстро. Я заметила, когда совсем не хочется, чтобы наступило какое-то событие, время буквально мчится на всех порах, наоборот, неумолимо приближая нежелаемое действие. Вот и в этот раз случилось также.

Последний день осени выдался дождливым и промозглым. Мы с Дейлом уныло брели под холодными каплями в школу. В предыдущий раз инициация пришлась на выходной день, и дроны вместе с проверяющими методично обходили все дома, один за другим. Сегодня же процесс будет публичным, и после обеда в школу должны будут прийти родители учеников, вошедших в возраст отбора. Отец обещал прийти одним из первых, даже мать сказала, что обязательно заглянет посмотреть на такое событие и пожелала мне удачи перед выходом. У Дейла вон даже бабушка собиралась приковылять. Не знаю, где поместят столько народа сразу, конечно.

Настроение в нашем классе царило подавленное. Даже те несколько человек, что всегда отзывались с пренебрежением к процедуре, сегодня спрятали глубоко внутри свое пустое бахвальство и сидели ниже травы, тише воды. Учителя тоже заметно нервничали и особо не напрягали занятиями, предоставив нам самим заниматься с книжками.

– Ну как ты, Лолс? Боишься? Я за тебя очень, – сказал мне Дейл за обедом.

– Спасибо, конечно, за заботу, но ты лучше за себя переживай. А вообще, если честно, я не настроена сейчас на разговоры, давай лучше спокойно поедим, силы нам еще понадобятся.

Лолс – было новым дружеским коверканием моего имени, придуманным естественно Дейлом. Не скажу, что я в восторге от подобного обращения, но раз уж он по-другому не может, этот вариант еще можно переварить.

Последний час перед инициацией пролетел как одна минута. За домашнее задание никто так и не принялся, все сидели подавленные и молчаливые. Даже разговоры сегодня не клеились.

– Пора, ребята! Встаем, собираем свои вещи и за мной в общий зал, там вас уже должны ожидать подошедшие родители. Все остальные дети, кто не участвует в сегодняшней инициации, отправляйтесь по домам.

– Как так!? Мы тоже хотим посмотреть! Там будет мой брат! И моя сестра! – начали возмущаться со всех сторон.

– Тихо! Что за балаган устроили!? Хотите, чтобы за нами постоянно следили проверяющие из города? Тогда точно никому никаких поблажек не видать! Ведите себя нормально, вы все хорошие воспитанные дети, я не собираюсь за вас краснеть! Я понимаю, что все вы переживаете за своих товарищей, но общий зал попросту не способен вместить в себя такое количество народа, – добавила госпожа директор уже более мягким голосом, – поэтому вам придется отправиться домой. Исключение, пожалуй, можно сделать для родных братьев и сестер ребят, ожидающих отбора, надеюсь вас не слишком много насобирается.

И наш класс гуськом засеменил за директором. Общий зал сиял – по случаю приема высоких гостей полы надраили, повесили свежие белоснежные шторы и включили абсолютно все люстры. Обычно на собраниях в общем зале руководство школы экономило на электричестве и все сидели в потемках.

Проверяющие с дронами еще не явились пока, так что нам всем разрешили подойти к своим семьям, кто знает, для кого это общение окажется последним. В этом году правила изменились, и одаренных детей забирали сразу после процедуры инициации, а не как раньше – лишь на следующий день. Опять-таки все оправдано заботой о психике детей и их родителей, мол, долгие прощания только вредят. Очередной бред, как по мне. Хотя некоторый резон все же в их словах есть.

Я бы, наверное, предпочла сбежать, куда угодно, лишь бы не расставаться с родными. Говорят, в прошлый раз один мальчик так и поступил – попытался сбежать за стену, но его убило ударом тока. Бедные родители были столь безутешны, что их забрали в городскую больницу, но они оттуда так и не вернулись. Их дом по-прежнему так и пустует. В прошлом году одним молодоженам предлагали туда переселиться, то они не согласились, предпочтя остаться жить с родителями невесты. Слишком уж дурная слава расползлась по трущобам про этот дом, хоть он абсолютно и не причем. Но судьба семьи, жившей там, настолько на всех подействовала, что теперь и дом обходят стороной. Суеверия все это, конечно, но люди любят придумать что-нибудь, а потом свято верить в это. Так частенько говорит мой отец.

– Лола, детка! Как ты, милая? Я тут уже распереживался весь, в ожидании, когда же вас всех наконец приведут.

– Да потому что ты приперся на час раньше назначенного времени! Никто тебе не мешал явиться как все, мог бы и со мной между прочим прийти. Для окружающих мы с тобой все еще законные муж и жена.

Отец недовольно поморщился от слов матери.

– Мария! Хватит, прошу тебя. Меньше всего я сейчас хочу слушать твое вечное недовольство моими поступками.