Минус восемнадцать

По словам Утеса, Муландер и его люди работают вот уже почти три часа. Хозяин дома полностью вышел из себя, когда они прибыли со своим оборудованием и начали ставить оцепление и вскапывать лопатами его красивую лужайку. Он попытался остановить их и опять потребовал документ, где бы черным по белому было написано, что они могут уничтожать его сад. Если бы не пришедшие на ужин гости, им, вероятно, пришлось бы задержать мужчину.

– О’кей, а теперь я хочу знать, кто на самом деле отвечает за это.

Фабиан повернулся к хозяину, который опять зашел за оцепление. Судя по его взгляду, он выпил как минимум несколько бутылок пива и бутылку вина.

– Я, – сказал он, чтобы облегчить участь Утеса, который до этого находился под прицелом мужчины.

– Тогда вы, может быть, объясните мне, что тут происходит. – Мужчина кивнул на яму и на большую кучу земли рядом.

– Я понимаю, что вы в шоке и у вас масса вопросов. Но вы должны относиться с уважением к тому, что мы находимся в самом разгаре сложного расследования дела об убийстве и не можем…

– Я хочу, чтобы вы рассказали мне, кто заплатит за восстановление вот этого!

– Во-первых, – сказал Фабиан и сделал шаг к мужчине, – вы не имеете права находиться внутри оцепления. Так что теперь я хочу, чтобы вы зашли за другую сторону ленты.

– Право? Что вы несете? Это же, черт возьми, моя земля!

– Нет, это место преступления.

Мужчина собирался что-то сказать, но передумал и вышел из-за оцепления.

– Спасибо. Во-вторых, вопросы здесь задаю я и мои коллеги. Ваша единственная задача – отвечать и всеми мыслимыми способами оказывать нам всевозможную помощь, пока мы здесь.

– Вот что. Если вы думаете, что можете просто… – Мужчина замолчал и посмотрел мимо Фабиана, который в свою очередь обернулся и увидел Муландера. Обнимая оторванную руку, тот по лестнице вылезал из ямы в защитной одежде, покрывающей все тело.

– Фабиан, не принесешь камеру вон из той сумки? – Муландер осторожно положил руку на стол рядом с другими находками. – Пора делать снимки.

Фабиан кивнул, подошел к металлической сумке, открыл ее и достал камеру из отделения.

– Нет, оставайся на месте! – закричал Утес за его спиной.

Фабиан обернулся, но слишком поздно – он не успел помешать мужчине разорвать ленту оцепления и подойти к краю ямы.

– О боже… Что это? Что это такое? Отвечайте же, черт возьми!

Фабиан быстро подошел к мужчине, чтобы оттащить его от края. Но когда сам увидел на дне ямы тела, был совершенно ошарашен. Он увидел три трупа – мужчины, который лежал в рваном мешке, и двух женщин, выброшенных на помойку как мусор.

У женщины в спортивной одежде не хватало частей левой ноги. У мужчины была вывернута голова, а челюсть висела на груди. И повсюду толстый слой белых трупных червей, которые изгрызли жертвы до неузнаваемости.

Но не это вывело Фабиана из равновесия, а женщина, лежавшая в самой дальней части ямы слева и почти вся засыпанная землей. Ее лицо было также покрыто кишащей белой массой, но ему не нужно было видеть его, чтобы понять, кто это. Хватало яркой одежды, сникерсов и светлых дредов, собранных вместе толстой резинкой для волос. И, конечно, наушников.

Муландер, Утес и остальные повернулись к нему с вопросительными выражениями на лицах. Он видел, как шевелятся их губы, спрашивая, почему он стоит, не отводя глаз, словно первый раз видит мертвое тело. Но он не мог ответить. Пока не мог.

Его мозг и весь его организм отключились, и надо снова включить их, чтобы начать сначала и воссоздать две недавние встречи с девушкой. Сначала у Криса Дауна, а потом в СИЗО на очной ставке. Мысленно прослушать их разговоры. Слово за словом. Слог за слогом.

Все с целью понять.

Что женщина в могиле – Дина Ди.

Что они имеют дело не с одним, а с двумя преступниками.

72

Почти двадцать минут датская женщина-полицейский упрямо стояла у входной двери и ждала, что они подойдут и откроют. Двадцать бесконечных минут. Им с Александрой оставалось только ждать, что она устанет и вернется в машину, где сидел другой полицай.

Но, к сожалению, женщина не пошла обратно к машине, а направилась по лужайке вокруг дома до фасада, где поднялась на террасу и заглянула прямо в гостиную. Им пришлось броситься на пол и спрятаться за диваном. Они могли только надеяться, что полицейская их не увидела. Они лежали и буквально дрожали от страха, пока, наконец, не услышали, как машина завелась и отъехала.

И только через четверть часа они осмелились встать. Теодор пошел прямо на кухню, нашел кухонный топор и разрубил проклятый мобильный на разделочной доске на множество маленьких острых пластмассовых кусочков. Они собрали их веником и положили в полиэтиленовый пакет, который вынесли.

Когда они шли по улице Юхана Банера вниз по склону к воде, им почудилось, будто они провозят через таможню полкилограмма наркотиков. Пакет с пластмассовыми обломками выпирал из его куртки как чумная гнойная опухоль, а каждый встречный казался им засланным полицаем в штатском, готовым в любую минуту схватить их.