Минус восемнадцать

Он представил себе, как вместе они идут до города. Он даже продумал маршрут. Они пойдут не по улице Хельсубаккен, шумной из-за грузового транспорта, а через Эресуннский парк. Они сделают небольшой крюк, но оно того стоит. Теодор разведал этот маршрут на велосипеде. Ты словно попадаешь совсем в другой мир, где нет ни машин, ни стресса.

И может быть, может быть, он осмелится взять ее за руку до того, как они выйдут на улицу Святого Климента, откуда открывается самый красивый вид на пролив.

Но, к сожалению, он по-прежнему сидел на скамейке и ждал ее. К тому моменту, когда она дала о себе знать смс, он успел выкурить пять сигарет.

Зависаю в Коппи. Приходи что ли.

Коппи… Одно из этих чопорных супермодных кафе, где стремятся поднять кофе до уровня искусства, такого сложного, что насладиться им может разве что лауреат Нобелевской премии. Теодор собирался пригласить Александру в закусочную Эббы на улице Бруксгатан. Там была прямо противоположная атмосфера, а кофе был таким же вкусным, если не лучше, и стоил в три раза дешевле. К тому же у Эббы прекрасный выбор пирожных.

Коппи… А не послать ли все к черту. Ответить, что она может сидеть там и маленькими глотками пить свой великосветский кофе без него. Но что-то помешало Теодору нажать на отправить, и не прошло и пяти минут, как он пристегнул велосипед за фонтаном на углу улицы Недре Лонгвикельсгатан и вошел в кафе.

Теодор совсем не должен был удивиться тому, что она не одна. И, тем не менее, удивился. И вышел из себя. Этот вечер они должны были провести вдвоем. Она же, черт возьми, сказала да.

– Вы только посмотрите! Разве это не наша горлица собственной персоной? – с ухмылкой сказал Хенрик Маар. – Тебе понравились пиццы?

– Хенке, прекрати, – сказала Александра. – Не обращай на него внимания.

– А я и не обращаю. Нам надо идти, – сказал Теодор, даже не глядя в сторону Хенрика.

– Нам надо идти, – передразнил его Хенрик. – А как же мы? Нам с вами нельзя?

Бивис и Баттхед заржали как по команде.

Зато у Александры вид был нерешительный.

– Я не знаю. Можно? – Она посмотрела на Теодора таким просящим и неуверенным взглядом, что у него стало пропадать всякое желание. – Они обещают хорошо себя вести.

– А что, мы всегда хорошо себя ведем.

Она искала в его глазах ответ, и Теодор пытался понять, чего она действительно хочет. Она задала вопрос под давлением своих приятелей или в глубине души не хочет оставаться с ним наедине?

– Нет, это только для тебя и меня, – в конце концов произнес Тео и бросился в неизвестность, взяв ее руку в свою. – Пойдем. – К своему большому облегчению, он почувствовал, что она поддалась и встала.

– Подожди. – Хенрик тоже встал и взял ее за вторую руку. – Ты же не собираешься бросать своих старых друзей?

– Что? Нет, но…

– Так, как вы бросили меня в пиццерии? – оборвал его Теодор.

– Именно, – ответил Хенрик со своей отвратительной улыбкой. – Но есть одна маленькая разница: мы с тобой не друзья.

– Точно. Поэтому я собираюсь взять Александру с собой, а вас оставить здесь. – Теодор повернулся, чтобы уйти, но почувствовал, что кто-то похлопал по его плечу.

– Прости, но, кажется, ты не понял одну вещь.

Теодор повернулся к Хенрику.

– Никто не может встать ко мне спиной и остаться безнаказанным, – сказал Хенрик, уставившись на Теодора.

Удар – и Хенрик оказался на полу. Теодору даже не пришлось пинать его или наклоняться, чтобы удержать парня на месте.

Оставив за спиной все самое приятное, он поспешно вышел из кафе.

И самое прекрасное…

Александра по-прежнему не выпускала его руку из своей.

50

Самоубийство Эльвина произвело среди коллег эффект разорвавшейся бомбы. Шок парализовал их. Им словно подставили подножку во время последних приготовлений к предстоящей встрече в Торговом банке. Возникло так много непонятного, что Тувессон в конечном итоге пришлось созвать кризисное совещание, на котором она велела всем, как бы трудно ни было, пока не думать о коллеге, а сосредоточиться на предстоящем задании.

Но Фабиан был убежден в том, что остальные, как и он сам, по-прежнему тратят бо́льшую часть своих душевных сил, пытаясь понять, как они могли пройти мимо того факта, что один из их ближайших коллег чувствовал себя настолько плохо, что посчитал самоубийство единственным выходом. Он не знал, что испытывали остальные, но для него самоубийство Эльвина казалось таким же нереальным, как первые кадры самолета American Airlines Flight II, когда тот врезается в северную башню.

И только когда он вошел в красивое помещение банка на Большой площади, вдохнул прохладный воздух и взял из пластмассового аппарата талончик с номером своей очереди 667, до него дошло, что до пяти осталось всего лишь несколько минут.

Помимо него и Лильи, которая сидела на кассе и якобы работала, в помещении находилось еще четыре человека. Служащий банка в третьем окне, который помогал пожилому, хорошо одетому господину с оплатой, а также женщина в спортивном костюме, которая катала взад-вперед трехколесную детскую коляску. И преступник, который все же пришел, вопреки предчувствиям Фабиана.