Мёртвая рука капитана Санчес

И тут они очутились во дворе, и на него пахнула жаркая ночь. В саду пели цикады, воздух был напоён сладостными ароматами, и мистер Трелони, делая глубокий вдох, подумал, что в такую ночь надо не бегать в смертельной опасности, а возлежать на ложе, окружённом прекрасными прелестницами. Платон махнул рукой, показывая, что надо лечь и затаиться, и бесшумно скользнул вдоль стены. Все бросились на землю, выбирая места потемнее.

Спустя время Платон вернулся и раздал всем ножи.

– А теперь за мной, – сказал капитан.

Пригибаясь, они заскользили через сад и скоро оказались у высокой стены, сложенной из каменных блоков.

«А дальше как же», – растерянно подумал мистер Трелони. Но Платон уже присел и подставил капитану сложенные ладони – миг, и капитан оказался на стене.

– Давайте, мистер Трелони, теперь – вы… На «раз-два-три», – прошептал доктор. – Я помогу Платону.

Он тоже положил нож на землю, присел и подставил ладони. Мистер Трелони ступил одной ногой, потом другой на сложенные ладони, а на счёт «три» оттолкнулся, стараясь подпрыгнуть, как можно выше. Он ни за что не допрыгнул бы до самого верха, если бы его не ухватил и не втянул на стену капитан.

– А теперь тащим доктора, – сказал капитан и опять свесился вниз.

Услышав внизу «раз-два-три», сквайр вцепился в появившуюся перед ним руку доктора и, напрягаясь изо всех сил, стал тянуть его наверх.

Доктор Легг был тяжёлый. Он судорожно шуршал ногами по стене, стараясь нащупать шов, а мистер Трелони с капитаном изо всех сил тянул и тянул его к себе. Наверное, доктор всё же нашёл трещину в кладке, потому что он, наконец, подмяв мистера Трелони под себя, перебросил своё тело на стену.

Потом сквайр спрыгнул наружу, где его поймало множество рук.

В темноте по голосам, по чему-то неопределённому, но знакомому и, чёрт возьми, даже по запаху он понял, что это – их команда. Какое счастье!.. Следом за ним спустился доктор, а потом капитан сбросил им ножи и вещи.

– А теперь пошли, – сказал матрос Ганн.

– А как же капитан и Платон? – придушенно вскричал мистер Трелони и застыл, как вкопанный.

– Капитан просил подождать их поблизости, – успокоил его Ганн. – Нам приказано затаиться.

****

Глава 16. Погони не будет

Капитан опять спрыгнул со стены во внутренний двор, и они с Платоном неслышно побежали через сад.

Уже наступил тот час, когда ночь, одетая в чёрное, теряет определённость, готовая вот-вот посветлеть, стать невесомее и утратить свою бесформенность. Возле покоев Держащей Небо они, как и надеялись, нашли крепко спящих часовых и, осторожно перешагнув через них, бесшумно раскрыли двери. Покои были освещены неясным светом. Ойяшакур спала – на постели темнел смутный силуэт. Капитан тихо позвал её.

Она мгновенно села, ахнула, подбежала к нему и замерла, глядя испуганно в его зрачки, и, хотя Платон, стоя рядом, переводил капитану и Ойяшакур каждое слово, это, казалось, было лишним сейчас – им всё было понятно без всяких слов.

– Бежим со мной, – шептал капитан, стиснув кисти безвольно опущенных рук женщины так, словно хотел закрыть, спрятать её в себе.

– Нет, я не могу, – шептала она ему в ответ, пытаясь вжаться в его тело.

– Они же убьют тебя… Бежим!

Капитан уже тянул её к двери.

– Нет, я не оставлю своих людей… Они без меня погибнут.

Она напряглась и не сдвинулась ни на шаг. Во всём её сильном теле чувствовалась непреклонность.

– С твоими людьми ничего не случится, потому что небо не рухнет никогда, – заспорил капитан.

Его уже опять стало охватывать бешенство, он с безысходностью понимал, что все его слова напрасны и ни к чему не приведут.

– Нет, ты просто ничего не знаешь, – отвечала она, лаская его руки трепетными пальцами.

Платон первым оглянулся на шелест, который послышался от драпировок в углублении. За ним оглянулся и капитан – в покои медленно входил Тот-который-знает-всё. Позади него высились два воина.

Капитан выругался и сделал шаг к колдуну, пытаясь поймать взгляд его бегающих глазок.

Колдун что-то выкрикнул, указывая пальцем на капитана, и его крик, который тоже не требовал перевода, словно разрубил сонную тишину дворца.

– Платон, к двери! – коротко приказал капитан и шагнул к стражникам, встречая их копья.

– Нет! Не трогайте его! – закричала Ойяшакур, загораживая капитана собой.

Но капитан выдвинулся вперёд, отстраняя её.

Движения его были невероятны и стремительны: не страх, а расчёт овладели им. Он двигался, как во сне, не понимая, что делает, и даже, кажется, не осознавая того, что происходит – тело само принимало решения.

Капитан рванул в сторону, вниз и вперёд, и в тот же миг обернулся на копья, которые пронзили воздух там, где он стоял только что. И вот уже один воин рухнул, сбитый подножкой, а его копьё сверкнуло в руках капитана. Выпад – и оно пронзило шею рухнувшего воина, и тут же, изменив своё движение, вошло острием в грудь воина второго – тот словно бы напоролся на это копьё. Миг – и капитан уже подходил к колдуну – тот, закрыв глаза, вжимался в стену и непрерывно вопил своё:

– Стража! Убейте его!

– Нет! – закричала Ойяшакур.