Мёртвая столица

— Сообщить обо всём… — тихо прогудел он себе под нос. Потом, заметив, что снова задерживает группу, двинулся вперёд, не скрывая тревожащих его мыслей: — Должен ли я говорить им?… Если по Сат-Хариму разнесётся весть о том, что забвение наконец стало возможным… Сколько сотен… тысяч големов отправится сюда с единственной целью — встретить свой долгожданный конец?

— Значит, придётся помалкивать, — логично рассудил проводник.

— Но имею ли я право? Кому, как не мне, знать, сколь желанной — и до сего дня несбыточной — была для нас мечта о смерти, полной и окончательной. Кто я такой, чтобы, узнав об этом, скрывать правду от своих собратьев?

— Я считаю, они имеют право знать, — сказала Сайтеми. — И самостоятельно решить, как поступить со своими душами. Главное, чтобы не ушли все сразу. Ведь ваше предложение о совместной работе над Окуляром всё ещё в силе?

— Да, конечно. Можете быть уверены: среди учёных Сат-Харима немало тех, кто и не помыслит о смерти, пока не разгадает тайны мёртвого города, а после них — все остальные секреты мироздания.

— Как будто у них будет выбор, — усмехнулся Линсон. — Без Окуляров вы разве что до городских ворот доберётесь — и то, если очень повезёт. Так что, если хотите массово самоубиться, придётся для начала покорпеть над станками и размножить эту штуковину.

— На самом деле, у меня уже зародилась пара идей касательно слепого передвижения по городу, — признался пёс. — Ни к чему видеть Порчу глазами. Достаточно лишь знать, где она находится, а это можно сделать и без волшебных устройств на голове. Например, кидать перед собой хорошо разлагающиеся предметы и таким образом определять безопасный путь.

— Глядите, умный какой. Вот только Порча умнее, иначе бы тут давно стаи мародёров с мешками персиков носились. Собственно, так они первое время и делали. Только назад отчего-то никто не вернулся. А всё дело в Жатвах — ты ведь про них не забыл?

— Честно говоря, данные явления не показались мне столь уж опасными. Происходят они редко, двигаются медленно и затрагивают лишь отдельные районы города. Если соблюдать должную осторожность…

— Складно говоришь, голем. А теперь попробуй побродить здесь вслепую, без волшебной линзы на глазу. И не пять минут, а несколько суток — город-то немаленький. Жатвы — они, знаешь ли, не всегда здания обрушают. Подкрадутся так, что ты и не заметишь, пока коленки от старости не подогнутся. Не сегодня попадёшься — так завтра. Самые везучие целый месяц бегали по руинам с мешками деревянных щепок. А теперь давай посчитаем, сколько из них дожило до сегодняшних дней и стало моими конкурентами.

Голем промолчал, не найдя аргументов.

— Без Окуляра тут нечего ловить, точно тебе говорю, — повторил Линсон. — Можешь спросить у той сотни новых скелетов, что пополнили Турту уже спустя месяцы после первой Жатвы. Они с радостью подтвердят мои слова.

* * *

Этой ночью пространство за городом накрыл очередной выплеск Порчи, но к полудню белое покрывало чуть рассосалось, и Линсону удалось провести группу через места недавней Жатвы, не пережидая и не делая крюк через другие ворота.

Знакомый пейзаж: дорога через пустыню — не песчаную, а земляную, островки живой растительности на горизонте, редкие разваленные постройки вдоль дороги. Над головой сгущались тучи, собирался дождь. А вот и приснопамятная яблоня. Только почему-то без яблок. И без листьев.

— Куда! — окрикнул Линсон шагнувшую было к дереву Сайтеми. — Дерево всё в Порче, не лезь.

— Но как? — удивилась дева. — Ты же говорил, что здесь граница?

— Говорил. Три дня назад. А сейчас говорю: граница вон там. — Проводник указал пальцем на дом дальше по улице, в двух десятках шагов. Выглядела хижина так, будто её начали красить, да успели замазать только половину. Ну, то есть взять подгнившее после двадцатилетнего простоя жилище и выкрасить его в мертвенно-серый цвет, походя обвалив крышу и выломав пару досок из стены. Порча доползла до середины здания, на чём остановилась, предоставив другую половину естественному ходу времени. Пока.

— Постой. Ты хочешь сказать — она расширяется?!

— А чего же ей, на месте сидеть? Порча тоже кушать хочет, знаешь ли. В Турте она давно всё сожрала и обгладывает по тысячному разу, но нет-нет да и наберётся сил хапнуть себе свежего лакомства снаружи.

— И когда ты собирался нам об этом рассказать?

— Да я, вроде как, вообще не собирался. А вы не спрашивали. Ну, если это так для вас важно, то вот — теперь знаете.

— О, небо… — Дева закатила глаза. — Ну конечно, это важно!

— Если важно, то могли бы и сами выяснить — за пятнадцать-то лет. Големы, вон, постоянно возле Турты ошиваются — я уже не раз засекал в лесах эти громыхающие статуи. Смотрят, вымеряют, вынюхивают Зуб даю, у них расписано до фута, когда и сколько Порча прихватила.