Мир Александра Галича. В будни и в праздники

XX век взметнул столько волн, что они никак не могли успокоиться, только делались тише, спадали, возникали новые. Первая мировая война – огромные людские массы перекатываются по Европе, тут и русские – армии, переселенцы, потом возвращение кого с фронта, кого из плена. Потом война гражданская – то же перекатывание человеческих волн, некоторые из которых ушли далеко, откатились в Европу. Уничтожение деревни, индустриализация – массы людей двинулись в города, массы отправились или отправлены на строительство. И высылки, и лагеря, и затем возвращение. И опять война – отступление, наступление. Вперёд и вспять. Целые народы двинулись в иные места – калмыки, чеченцы. И не каждый народ по своей воле.

Футбол давал возможность постепенно утишить, свести на нет инерцию этих волн. Так на китайской пагоде установлен бак с водой, чтобы сглаживать, укачивая, движение ветра.

У Бориса Слуцкого есть удивительные стихи и о футболе.

Тяжелый китель на плечах влача,

лицом являя грустную солидность,я занял очередь у врача,который подтверждает инвалидность.А вас комиссовали или нет?А вы в тех поликлиниках бывали,

когда бюджет,как танк на перевале:миг – и по скалам скатится бюджет?Я не хочу затягивать рассказ

про эту смесь протеза и протеста,про кислый дух бракованного теста,из коего повылепили нас.

В той очереди он встретил человека, которого било колотьём, должно быть, от контузии. И на прямой вопрос: так всегда? – человек ответил: на футболе он перестаёт. Такая вот послевоенная баллада.

Бывали дни, когда к Петровскому парку устремлялись людские потоки. Болельщики ехали, шли, добирались до стадиона «Динамо», смотрели матч, где на поле перемещались команды, а потом ехали и шли от Петровского парка в центр. И Ленинградский проспект был полностью занят болельщиками – троллейбусы и трамваи везли только их, только в одну сторону, никакого постороннего транспорта не было. В метро тоже ехали одни болельщики.

О тех временах вспоминают, как вспоминают о счастье, которого ты коснулся, и теперь не в силах забыть: «Тогда, после войны, на футболистах были длинные и широкие трусы, почти шаровары. Сейчас бы это выглядело комичным, а тогда ничуть: кто длинноног и строен, все равно было видно. Футболки с воротничком и длинным рукавом (Башашкин рукава всегда закатывал). Высокие гетры и обязательные щитки под ними. Сейчас футболист, играющий без щитков, со спущенными гетрами, напоминает мне женщину, не носящую лифчика. И то, и другое - веяние времени.

Вратари стояли в кепках. Помните знаменитую кепку Яшина? Теперь вратарских кепок не встретишь. Почему? Объяснение простое: раньше играли при дневном освещении и один тайм, как правило, против солнца. Мощные осветительные устройства появились позднее».

Кроме того, это было зрелище. Теперь не то. И волн до времени нет. Может, оно и к лучшему, мирная жизнь. Волны затухают, затухли. Освоили целину, Ангару разгородили плотиной, в космос летают, будто ходят в магазин по соседству за хлебом и солью. Крупные несчастья ушли, остались мелкие неурядицы, жить бы да радоваться. И чего, спрашивается, не жилось?

История одной любви, или Как это всё было на самом деле