Мир-Али Кашкай

«Мировая война закончилась в 1945-м, но мир так и не избавился от войны, — пишет М. Кашкай, когда начиналась американская авантюра во Вьетнаме. — Теперь человечеству внушают чудовищную мысль о неизбежности новой войны, термоядерной катастрофы. Человечество хотят приучить к этой мысли. Нет ничего более опасного и более лживого на свете, чем теория о неизбежности атомного Армагеддона. Пагуош развенчал эту теорию, показав политикам и государствам, что щит для безопасности народов найден. Это — воля самих народов. Если каждый на Земле определит свое отношение к проблемам мира и войны, как это сделали участники Пагуошского движения, дело мира победит раз и навсегда»^{105}.

Разумеется, эти строки сейчас могут показаться даже наивными. Однако реальное разоружение и международная безопасность, Хельсинки, когда человечество впервые вздохнуло свободно, стали возможны не в последнюю очередь благодаря позиции Пагуоша.

Со временем Пагуош как бы расширил зону мирного наступления ученых. Кашкай, как и многие другие участники движения, ставил целью вскрыть истинные цели военных экспансий.

Первая встреча с пагуошцами у М. Кашкая состоялась осенью 1967 года в Швеции. Он выступил здесь с докладами «О хищнической эксплуатации недр» и «Об Арабском Востоке и его природных богатствах». Многие положения этих выступлений и сейчас звучат актуально. Например, уже тогда азербайджанский ученый указывал на стремление Запада прибрать к рукам мировые энергетические ресурсы. Другое дело, что тогда такого рода утверждения многим казались типично советскими преувеличениями…

Как-то академик Белянкин, его друг, прислал ему письмо с фотографией Нильса Бора: «Посмотри-ка, Мир-Али, до чего ж вы похожи!» К письму Дмитрий Степанович приложил адрес датского физика. Так завязалась переписка между азербайджанским геологом Мир-Али Сеид-Али оглы Кашкаем и Нильсом Хенрик Давид Бором.

Мост Баку — Копенгаген, установленный двумя выдающимися учеными, действовал в течение ряда лет. Шел оживленный обмен мнениями о месте ученых в новом, идеологически разобщенном мире, о необходимости установления взаимопонимания между Востоком и Западом, о мерах по предотвращению ядерной угрозы.

В Баку появился посланец Бора — известный шведский геолог Каутский. Он-то и доставил М. Кашкаю послание из Копенгагена, в котором Н. Бор предлагал встретиться, дабы сделать знакомство очным, а дискуссию — практической. Как и заведено было, письмо пошло гулять по инстанциям и застряло где-то на верхних этажах бдительной власти. А вскоре необходимость принимать решения по мирной инициативе Кашкая отпала — в 1962 году его великий друг и единомышленник Нильс Бор скончался…

* * *

Хотя никто и не сворачивал «железный занавес», Советский Союз во многих отношениях становился открытым государством. Благодаря этой открытости исполнилась давняя мечта М. Кашкая — попасть на регулярно проводимый Международный геологический конгресс. Так называется международное научное объединение геологов, задачей которого является содействие теоретическим и практическим исследованиям в области наук о Земле и обмену научной информацией. Организовано оно было давно, еще в 1875 году. По уставу сессии Конгресса должны собираться раз в три-четыре года, перемещаясь по земному шару из одной страны в другую.

В тот счастливый для нашего героя 1956 год он собрался на сессию в далеком и малознакомом Мехико. Каждая сессия Конгресса посвящается какой-либо определенной научной тематике. Важнейшей частью ее являются экскурсии, знакомящие участников с особенностями геологического строения принимающей страны. Этому традиционному слету ученых всего мира геологи придают особое значение. Благодаря ему удается держать под контролем освоение земных недр, учет запасов важнейших полезных ископаемых, быть в курсе новых открытий геологической науки.

На Конгресс съезжается, можно сказать, геологическая элита планеты. И принять участие в его работе — мечта каждого ученого-геолога. Благодаря деятельности Конгресса стали возможными составление международных геологических и тектонических карт в единых условных обозначениях, унификация научной терминологии.

В Мехико прибыли тогдашний президент Академии наук Азербайджана М. Алиев, академик М. Кашкай и член-корреспондент Академии наук Азербайджанской ССР Ш. Мехтиев.