Мир Авиации 2000 02

«Вызвали меня на завод, а погода неважная была ~ легкая поземка начиналась. А в начале полосы водонапорная башня была, и мы уже привыкли на четвертом развороте по ней ориентироваться. Ну, полетел я вдоль речки Ингоры (надо же на нем пять часов накрутить с двумя дозаправками). И вот уже Читу прошел, развернулся и обратно иду. А поземка увеличивается, так я газу прибавил и скорее домой. Долетел до аэродрома, а его уже и не видать – все метель закрыла, только верхушка башни из нее торчит. Ну, я снизился, сделал поворот, подобрал курс ноль, зашел на башню, убрал газ и нормально сел. Пробег заканчиваю и вижу, что на краю летного поля уже «санитарка» стоит. Ну, ничего, сел, даже испугаться тогда не успел. Только потом потребовал, чтобы без связи больше не летать, а на радиостанции в тот день выходной был».

Так прошел 1944 год, начался следующий. В июне 1945 г. 967 ШАП покинул аэродром Домна и перелетел на территорию Монголии, где до августа успел сменить несколько мест базирования. Впрочем, аэродромами назвать их можно было лишь с большой натяжкой – просто выбиралась точка в степи, где устраивались стоянки, капониры и землянки для летно-технического состава. В документах их так и называли – «точка». Сперва была точка «Дон», затем – «Клен», потом – точка у озера Ульцзя. К 9 августа полк находился на новой точке в пустыне Гоби. Условия базирования были очень тяжелыми – аэродром находился на высоте 1200 метров над уровнем моря. Самолеты шли на взлет лишь после продолжительного разбега, лениво поднимали хвост и нехотя набирали высоту.

Первые удары по противнику 967 ШАП начал наносить по приграничным японским укреплениям. Работали бомбами ФАБ-250. Истребителей противника в воздухе не наблюдалось, а зенитный огонь был вялым и неорганизованным. Забегая вперед, необходимо заметить, что за все время боевых действий в полку не было ни одного убитого или раненого и ни одного сбитого противником самолета. Впрочем, случай, когда из строя вышли сразу две машины, все же имел место. Одним из этих двух самолетов стал Ил-2М Никиты Павловича.

«В то время Сталин издал приказ: всем замполитам авиационных частей летать на боевые задания, а если не летает, то в пехоту его направлять. Ну, понятно, в пехоту никому не хочется, и наш тоже желание изъявил. Был у нас такой майор Докучаев, его в полкy никто не уважал. Он, когда здоровался, даже руку подавал, как, знаешь, дама для поцелуя. И вот меня как опытного пилота наш командир подполковник Никитин поставил к нему ведомым.

*

Командующий ВВС КА и его первый заместитель. – Прим.овт.

В Мукдене трофеем 967 ШАП пал этот Ki-54. Самолет использовался в полку для хозяйственных нужд. Летчики почему-то называли его «Либерейтором».

Японский мотоцикл с коляской – также трофей полка. На крыле переднего колеса еще сохранилась эмблема японской армии – желтая пятиконечная звезда. Крайний справа – мл. л-т Н. П. Саатчиян. На заднем плане – полковой По-2(«красная 3»)

Я теперь даже не помню, почему это случилось, но нам было приказано взлетать четверками. И вот он на взлете не выдержал направление и полез на меня. Только оторвались, я, понятно, дал ногу и правее беру. Мне потом еще говорили: чего, мол, вверх не ушел ? Какое там вверх, когда на таком аэродроме мотор еле тянет! Я шел со скольжением и зацепил правой «ногой» капонир. Чувствую удар, убираю шасси, левая убралась нормально, а правая так и висит погнутая, хотя по приборам вижу, что пневматика в порядке. Ну, слетали. Еще на возвращении передо мной один летчик садился, украинец, уже забыл его фамилию, так тот не обратил внимания, что «солдатики» выхоли не до конца и сел «на полусогнутых». Сел-mo он нормально, а как отруливать начал, обе стойки сложились, и он на брюхо упал. Я на второй круг ушел, мне на посадочном «Т» правый рукав завернули, мол, правая не в порядке. Но я садиться на одно колесо не боялся, у меня уже такой опыт был. Я когда на И-153 летал, однажды стойка сломалась, так я притер его на одно колесо и только четыре нервюры помял. И вот стал я, значит, садиться на левую стойку и не удержал, самолет на пробеге упал- таки на правую сторону, встал на нос, постоял так и упал обратно, и хвосту него отвалился. Я, понятно, вылез со стрелком, сижу убитый. Подъезжает Никитин на «виллисе»: « Что случилось?». Я говорю: «Самолет разбил». Но он ругаться не стал, он-то видел, отчего все произошло. А тут заместитель командира дивизии подполковник Степанов прилетел. В соседних полках в тот день еще несколько самолетов расколотили, так он с нами даже разбираться не стая:

– Вы разбили самолеты ?

– Так точно!

– Обоим по десять штрафных вылетов!