Мир без конца

Неприятнее всего было услышать о себе – слизняк. Мерфин даже не знал, сможет ли когда-нибудь простить Керис этот упрек. Десять лет назад граф Роланд оскорбил его, сказав, что он не сможет быть сквайром, а годится только в подмастерья плотника. Но он вовсе не слизняк. Он восстал против сумасбродств Элфрика, победил приора Годвина в истории с мостом и скоро спасет весь город. «Может, ростом и не вышел, – думал Мерфин, – но, честное слово, я сильный».

Так и не решив, как быть с Керис, он уснул, утомленный раздумьями.

Эдмунд разбудил его на рассвете. Уже почти все повозки перебрались на другой берег и теперь неровной вереницей тянулись через Новый город и дальше, на полмили в лес. Еще пару часов паром переправлял людей. Хлопоты – словно паломников собирали в дальний путь – отвлекли Мерфина от мыслей о странном поведении Керис и беременности. Вскоре пастбище на дальнем берегу превратилось в подобие многолюдной ярмарки – десятки людей ловили своих лошадей и волов, вели к повозкам, запрягали. Пивовар Дик перевез огромную бочку эля и принялся угощать всех желающих, «чтобы подбодрить путешественников», как он объяснил; некоторые настолько подбодрились, что пришлось уложить их спать.

На городском берегу собралась толпа любопытных. Когда вереница повозок наконец пришла в движение, донеслись крики ликования.

Но камни были лишь первой задачей, а Мерфин уже думал о второй.

Если приступать к закладке фундамента сразу после подвоза камней, то воду нужно вычерпать из коффердамов не за две недели, а за два дня. Когда радостное гиканье поутихло, он решил обратиться к людям. Вниманием можно завладеть именно сейчас, когда возбуждение несколько улеглось и все начали задумываться, что же будет дальше.

– Мне нужны самые сильные мужчины, какие остались в городе! – крикнул Мерфин. Люди прислушались. – Есть еще в Кингсбридже сильные мужчины? – Он нарочно подзадоривал: работа предстояла тяжелая, и, вызывая самых сильных, он надеялся подстегнуть молодых, кому самолюбие не позволит отмолчаться. – Прежде чем повозки завтра к вечеру вернутся с каменоломни, нужно вычерпать воду из коффердамов. Работы труднее вам еще не выпадало, поэтому, пожалуйста, никаких слабаков и слизняков. – Мерфин вдруг перехватил взгляд Керис, стоявшей в толпе, и заметил, как та поежилась. Значит, запомнила это свое словечко и сообразила, что оскорбила возлюбленного. – Любой женщине, которая считает себя не хуже мужчин, я тоже буду рад. Прихватите с собою ведра и как можно быстрее собирайтесь напротив острова Прокаженных. Помните – только самые сильные!

Мерфин отнюдь не был уверен, что люди откликнутся. Закончив, он нашел глазами высокого Марка-ткача и протиснулся к тому через толпу.

– Поможешь, Марк? – прямо спросил юноша.

Добродушного великана-ткача любили все горожане. Несмотря на бедность, он пользовался уважением, особенно среди молодежи.

– Не волнуйся, людей соберем, – кивнул Марк.

– Спасибо.

Потом Мерфин разыскал Иэна-лодочника.

– Надеюсь, ты будешь нужен мне весь день. Придется возить людей к коффердамам и обратно. Можешь брать с них деньги, а можешь переправлять бесплатно, на твое усмотрение.

Иэн вовсю ухлестывал за младшей сестрой собственной жены, а потому скорее всего денег за перевоз брать не станет, рассчитывая на индульгенцию либо за прошлые грехи, либо за те, что надеялся совершить в ближайшем будущем.

Мерфин подошел к берегу. Можно ли вычерпать коффердамы за два дня? В это верилось с трудом. Интересно, сколько там галлонов воды? Тысячи? Сотни тысяч? Наверняка можно подсчитать. Не может быть, чтобы греческие философы не придумали такой способ, но о нем не рассказывали в монастырской школе. Узнать это можно в Оксфорде, где, по словам Годвина, живут знаменитые на весь свет математики.

Стоя на берегу, Мерфин думал, придет ли кто-нибудь.

Первой появилась Мегг Роббинс, рослая дочь торговца зерном, привыкшая к переноске тяжестей за годы перетаскивания отцовских мешков.

– Я сильнее почти всех мужчин в этом городе, – заявила она, и Мерфин ей поверил.

Чуть позже подоспели несколько юношей, затем три послушника…

Едва собралось десять человек с ведрами, Мерфин велел Иэну переправить добровольцев к коффердамам.

На внутренней стороне частокола из столбов, чуть выше уровня воды, он соорудил круговую приступку, чтобы разместить людей. От нее на речное дно спускались четыре приставные лестницы. Внутри коффердама на воде покачивался большой круглый плот. Между плотом и приступкой оставался зазор примерно в два фута. Плот практически в распор удерживали вбитые в бревна деревянные штыри, позволявшие смещаться лишь на несколько дюймов в каждом направлении.

– Будете работать парами, – распорядился Мерфин, – один на плоту, другой на приступке. Первый зачерпывает ведро и передает второму, а тот выливает воду в реку. Получая обратно пустое ведро, первый передает второму другое, полное.

– А что будет, когда уровень воды внутри понизится и мы друг до друга не дотянемся? – спросила Мегг Роббинс.