Мир без жалоб

Все это происходит достаточно невинно. Один человек жалуется, чем привлекает к себе внимание и(или) сочувствие всей группы. Сам не осознавая того, что им движет желание привлечь такую же реакцию, другой тоже жалуется, но старается, чтобы описание его беды прозвучало внушительнее, чем у первого жалобщика. Мы почти слышим коллективное «Ах!» группы – и всеобщее внимание переключается на второго. Не желая оставаться в проигрыше, первый нередко добавляет красок к своей изначальной жалобе либо же в беседу может вступить третий жалобщик, стараясь переплюнуть первых двух. Очень скоро в состязание включаются все.

Заметьте, что жалобы в группах всегда нарастают по драматичности. В следующий раз, когда окажетесь в компании, обратите внимание, что обычно происходит, когда кто-то жалуется. Второй человек непременно расскажет историю на ту же тему, но с более жутким концом. Кто-то еще постарается превзойти первых двух, и вскоре все присутствующие начинают лихорадочно рыться в своих воспоминаниях в поисках самой ужасной истории на заданную тему. Стая, которая совсем недавно еще летела к солнечным высям, сейчас вдруг нырнула в темное сырое ущелье.

Жалобы – это спорт, в них царит дух состязательности. Они всегда развиваются по нарастающей. Если кто-то жалуется, что вывихнул колено во время катания на лыжах, другой тут же расскажет, как сломал себе ногу. Первый тогда сообщит, что вывих намного более болезненная травма, чем перелом, и лечится дольше. А второй скажет, что, хотя некоторые вывихи действительно сложнее переломов, но у него другой случай, – и даже закатает штанину, чтобы показать шрамы от корректирующей операции.

Жалобы всегда движутся лишь в одном направлении – ко все более тяжелым случаям. Вот вообразите, что в компании кто-то жалуется, что в течение одной недели он потерял работу и девушку. А затем другой рассказывает, что за ту же неделю он загнал занозу, да еще у него и прыщ выскочил. Все присутствующие посмотрят на него как на сумасшедшего. Интенсивность жалоб должна нарастать.

Замечательную иллюстрацию этого стремления превзойти всех в своих жалобах предлагает нам комедийная труппа «Воздушный цирк Монти Пайтона» в своем сатирическом сюжете «Четыре йоркширца» (сборник Live at Drury Lane, 1974).

В этом сюжете четыре хорошо одетых джентльмена с изысканными манерами сидят за бутылочкой дорогого вина. В начале беседы они по очереди благодарят судьбу за то, что достигли успеха в жизни, но постепенно реплики становятся все более негативными и очень скоро стремление каждого из них выставить себя самым несчастным становится комичным.

Один джентльмен замечает, что в прежние годы он считал за удачу, если ему удавалось с утра наскрести денег на чашечку чаю. Второй, желая перещеголять первого, говорит, что ему не всякий раз хватало денег даже на холодный чай.

Затем тему подхватывали остальные, и каждый старался показать, что уж ему-то пришлось хуже всех. Один из джентльменов живописует, в каком убогом доме прошло его детство. Второй закатывает глаза, цокает языком и говорит:

– Дом! У вас был целый дом! А нас двадцать шесть человек ютилось в комнатушке без мебели, причем пол наполовину провалился и нам приходилось тесниться в одном углу, чтобы не упасть вниз.

– Это еще ничего. У вас хоть комната была! – нагнетает ситуацию третий. – А мы вот жили в коридоре!

– А мы могли только мечтать о том, чтобы поселиться в коридоре! – подхватывает четвертый. – Моя семья жила в старой цистерне на помойке, и спали мы на груде тряпья. Каждое утро мы просыпались оттого, что кто-то выбрасывал в нашу цистерну тухлую рыбу.

– Говоря, что у нас был «дом», – не сдается первый, – я имею в виду просто нору в земле, вход в которую прикрыт куском парусины. Вот что мы называли домом, но потом нас оттуда выселили и нам пришлось жить в озере.

– Счастливчики! У них было озеро! А мы жили в коробке из-под обуви прямо посреди дороги – все сто пятьдесят человек.

Наконец, один из джентльменов решает, что пора сказать решающее слово. Окинув собеседников пренебрежительным взглядом, он глубоко вздыхает, выпрямляет спину и произносит:

– Это еще что… Вот мне приходилось просыпаться в десять часов вечера – за полчаса до отбоя. Я наскоро выпивал чашечку серной кислоты и отправлялся на мельницу, где трудился по двадцать девять часов в сутки и вынужден был еще приплачивать мельнику за то, что он позволял мне там работать. Затем, по возвращении домой, отец с матерью каждый день убивали меня и плясали на моей могиле, распевая «Аллилуйя».

Освобождение от жалоб означает, что ваш эмоциональный компас переключается с негатива на позитив. Однако вас окружают и будут окружать другие люди, жалующиеся вам и на вас. И вас будет подмывать присоединиться к их унылому хору, принимая от них эстафетную палочку жалоб, чтобы передать ее дальше.