Мир до и после дня рождения

— Ты даже не думаешь… — осторожно продолжала Ирина. — Например, о фелляции. Мы занимались этим, но, кажется, уже бросили. Такие мысли у тебя не появляются? Не приходят в голову?

— О, типично подростковый бред. Все мальчишки занимаются этим. Это временно, потом проходит. — Лоренс любил говорить о предмете в целом, надеясь, что собеседник не разглядит дерево в большом лесу.

— Хочешь, чтобы мы опять к этому вернулись?

— Не сказал бы. Я чувствую себя эгоистом, будто меня обслуживают. Мне кажется, этот процесс унизительный. По отношению к тебе. Мне это не нравится.

Какой подробный ответ.

— У меня складывается впечатление, что фантазии есть у тебя, — сказал Лоренс. — Именно когда мы трахаемся. Раз уж ты заподозрила в этом меня.

— Возможно. — Ирина инстинктивно отодвинулась на свою подушку. Поскольку разговор шел о слишком «интимных» вещах, расстояние между ними было больше обычного, ни одной частью тела они не соприкасались. — Изредка.

— И о чем они?

Предстояло дать ответ, объясняющий, зачем она распахнула этот сомнительный порнографический ящик Пандоры. Лоренс отплатил ей той же монетой. И что теперь? Он ведет себя, как должен мужчина согласно справочнику семейных отношений 1950 года, а она признается, что думает о женском влагалище? Будет подкладывать ему эротические журналы, на которых мужчина разбрызгивает сперму на лицо женщины, или предложит ему кончить ей в рот? Надо быть реалисткой.

— Ну, естественно, — произнесла она, — о сексе.

— Зачем фантазировать, если и так этим занимаешься?

— Не знаю. Должно быть, это нельзя назвать фантазиями.

— Тогда зачем ты меня об этом спрашиваешь?

— Просто из любопытства, — сердито ответила Ирина. — Все люди разные.

— Возможно, я кажусь странным, когда рассуждаю о поиске решения ирландского вопроса, но мои пристрастия в этой области совершенно традиционные.

Конечно, традиционные взгляды не предполагают мысли о фантазиях женщины, только возбуждение от стандартного полового акта. Ирина повернулась на другой бок, а Лоренс вернулся к чтению. Через несколько минут он выключил свет и прижался к ней, нежно обняв за плечо.

— Мне показалось, ты сегодня в настроении.

— М-м-м, — пробурчала она. Если он странен в одном, странен и во всем остальном. Сексуальные фантазии по своей природе считаются неприличными, и — к сожалению — для Лоренса важнее, чтобы его уважали, нежели хорошо знали.

Ирина не имела доказательств того, что под прикрытием секса в его голове что-то происходит, как многие игроки в покер, он блефовал, и в этом случае колеблющаяся стрелка барометра, показывающая давление, уверенно близилась к нулю. Сам Лоренс мог делать вид, что заигрывает с любовницей, но его член чувствовал все намного острее и не любил, когда ему лгали. Сколько бы он ни терся о ее ягодицы, отказывался подчиняться обманутому господину.

— Должно быть, я устал, — наконец произнес Лоренс.

— Все в порядке. Может, завтра, — прошептала Ирина и, повернувшись, поцеловала его в лоб. Не сказать, чтобы он не нервничал. За все годы их совместной жизни не было случая, чтобы эрекция не возникала по его желанию. Единственная причина, все объясняющая, — если у Лоренса действительно были эти чертовы фантазии каждый раз, когда они занимались сексом. Исключением стала ночь, когда они впервые были вместе. На следующее утро, в одних приспущенных трусах с растянутой резинкой, Лоренс появился на кухне, где она готовила кофе, не отрывая глаз от пола.

— Но ты мне так нравишься, — с грустью признался он и вздернул подбородок.

Ирина улыбнулась и ответила:

— Согласна, тогда это проблема.

Сексуальные нарушения, как правило, не становятся предметом ностальгии, она с удовольствием вспоминала тот случай. От мистера Уверенность бессилие она принимала как подарок.

Его рука лежала у нее между грудями и мешала заснуть. Почему он не мог честно рассказать, что его возбуждает? Почему она сама солгала в ответ? Очевидным объяснением был стыд, но определенного порядка. Возможно, признание в том, что она мечтает, чтобы он кончил ей на лицо, вовсе не сверхпостыдное, а сверхкомичное. Откровенно говоря, все это очень глупо, вульгарно и безвкусно, такое даже не пошлешь в колонку писем сайта «Хастлер».