Мир до и после дня рождения

Пока быстро обучаемый Лоренс наливал всем чай, Ирина разглядывала стоящий в серванте самовар, также переживший войну в таинственном сундуке ее бабушки. Часто восхваляемый предмет для кипячения воды из латуни в форме луковицы, слишком трудоемкий в использовании, был, несомненно, красив, но в нем виделось такое же надменное отношение к окружающим, как у его хозяйки, самовар тоже претендовал на власть в этом доме. Ее наследство будет невелико, на каждом предмете в этом доме начертано имя Татьяны.

— Так, Лоренс. Над чем ты сейчас работаешь?

— Вы помните, что этой весной я месяц провел в России. Москву вы просто не узнали бы. Рестораны, бутики, отели… У полукриминальной элиты денег куры не клюют, но пролетарии в плачевном состоянии. Попрошайничество и пьянство. Представляете, Раиса, пиво в России считается безалкогольным напитком!

Лоренс прочитал мини-лекцию о возможном будущем Империи зла, Раиса слушала его, сложив руки на коленях, с очаровательным вниманием. Раз он любит умничать, можно ему позволить. Справедливости ради стоит заметить, что Лоренс рассказал матери много интересного о давно покинутой ею родине. Наблюдая это единение сердец, Ирина рассеянно вертела в руках чайное ситечко.

— «Ваше платье сногсшибательно!» — громко зашептала Ирина, когда закрыла дверь в свою комнату. — «В какой вы великолепной форме!» Лоренс Лоренсович, вы бессовестный лгун!

— Что в этом бессовестного, ей все нравится? — невозмутимо произнес Лоренс. — Я сто раз спрашивал ее о самоваре, а она не помнит, что уже мне рассказывала.

— Зачем ей запоминать такие вещи? Она постоянно всем твердит об этом самоваре.

— Может, я и наговорил много ерунды, но для шестидесяти четырех лет она выглядит действительно превосходно.

С Ириной до сих пор случались приступы обжорства, мучившие ее с прошлого лета, поэтому поездка домой была сложной для нее и в психологическом смысле.

— Я так и знала, — сказала она, критически оглядывая себя в зеркало. — Мама всегда заставляет меня чувствовать себя толстой.

— Ты совсем немного набрала, — весело произнес Лоренс.

Он впервые упомянул о том, что она поправилась.

Ирина сидела следующим утром за столом в кухне, склонившись над чашкой кофе, когда в комнату вошел мокрый от пота Лоренс с самодовольным выражением лица человека, пробудившегося ото сна лишь для того, чтобы влезть в ледяные кроссовки.

— Должно быть, пробежал около шести миль! — проговорил он, тяжело дыша.

Ненавидящая физические упражнения Ирина удивлялась его упорству.

— Ты, как правило, не пробегаешь больше четырех.

— Да, но иногда надо поднажать.

— Лоренс, ты будешь завтракать? — спросила Раиса, появляясь в кухне в лосинах леопардовой расцветки. — Яйца? Черный хлеб?

— Нет. Только кофе. Спасибо.

Ирина сжимала руками чашку, но тепло от горячего кофе не доходило сквозь перчатки до ее рук. Она пошевелила пальцами, чтобы немного разогнать кровь.

— Ты так до сих пор и продолжаешь разыгрывать драму из ситуации со своими руками, Ирина? — спросила мать по-английски, чтобы Лоренс наверняка понял. Он убедил ее, что ничего не помнит из университетского курса русского языка, чтобы иметь возможность подслушивать. В результате он узнал, что Раиса думает о его манере одеваться.

— Я не разыгрываю, просто пытаюсь согреться. Ты постоянно считаешь, что я тебя обманываю, но у меня действительно состояние…

— У каждого американца состояние. Массовое соревнование, у кого больше состояние. Ни один американец не скажет: «У меня мерзнут руки». Надо подобрать красивое слово.

— О, да вам можно организовывать партию, — сказал Лоренс. — Проводить собрания, создать свой сайт в Интернете.

— Хочешь сказать, — перебила его Ирина, — что болезнь Рейно я себе придумала?

— Вставай утром и занимайся спортом, Ирина, тогда тебе будет тепло весь день!

— Она права, — кивнул Лоренс. — Упражнения будут стимулировать кровообращение.

— Если вы будете с утра включать отопление, то это поможет мне гораздо больше.

— Ирина, ты что, не знаешь, какие тогда приходят счета за газ?

— Но сегодня же канун Рождества!

Лоренс бросил на нее быстрый взгляд, в котором читалось предупреждение: «Ты обещала».

— На самом деле цены на природный газ здорово взлетели. Новые исследования много не дали, и даже запасы в Северном море постепенно иссякают.

— Иногда, — сказала Ирина, — в порядке исключения можно было бы не рассматривать проблему человечества в целом, словно мы на программе «60 минут», а в одно предрождественское утро позаботиться об одном маленьком доме и об одной любимой женщине, которая замерзает.

— Ладно, — уступил Лоренс, — об одном маленьком доме. Тогда больше смысла в том, чтобы согреть тело свитером, чем отапливать помещение.

— Прохлада бодрит, надо больше двигаться! — Словно в подтверждение своих слов Раиса принялась носиться по кухне взад-вперед, и все ради того, чтобы взять одну чистую ложку.

— Чертовски верно, — согласился Лоренс. — Если в доме сильно натоплено, мне хочется спасть.

Когда после кофе они вышли прогуляться по авеню с нависшей над ней линией метро, Лоренс потряс ее за плечо:

— Эй! Ты что такая недовольная?