Мир до и после дня рождения

— Я не плачу людям за то, чтобы они сидели на работе до трех ночи на случай, если мне захочется еще чашечку эспрессо.

— Если мы засидимся здесь до трех ночи, уверяю тебя, мы будем пить не кофе.

— Не важно. Кстати, каждый раз, когда мы ужинаем с Рэмси, ты позволяешь себе слишком много выпить. Держи себя в руках.

— Я еще и глотка не сделала, а ты уже критикуешь меня?

— Предупредить никогда не лишнее… Да, и еще у тебя на голове бог знает что.

— Спасибо. Мне казалось, тебе нравится, как я выгляжу.

— Да, разумеется. Ты нормально выглядишь.

— Нормально.

— Хорошо.

— Нормально или хорошо?

— Ладно, хорошо!

— А почему мой вопрос тебя злит?

— Он меня не злит, просто я голоден, а пока Рэмси налюбуется собой и вернется, нам придется уже заказывать завтрак.

— Мне казалось, он тебе симпатичен.

— Я нормально к нему отношусь.

— Опять нормально. Мне казалось, ты от него в восторге.

— Ну и что? Что с тобой сегодня?

— Что с тобой

сегодня?

— Ругаетесь? — поинтересовался Рэмси, подходя к столику в идеально отглаженной белой сорочке.

— Нет, — отрезал Лоренс.

— Тогда как это назвать? — не выдержала Ирина.

— Зачем это как-то называть? — приподнял бровь Лоренс.

— Как насчет «помешательство»?

— Притворно-претенциозно.

— И в чем же я притворяюсь? — продолжала Ирина. — Прожив семь лет в Лондоне? Кстати, с каких это пор ты разлюбил подбирать синонимы к слову «глупый»? — Она хотела поддразнить его, но все вышло не так, как планировалось.

— Прошу простить, но я чувствую себя лишним, — подал голос Рэмси. — Может, вы прекратите и сообщите мне, наконец, из-за чего эта словесная потасовка?

— Словесная потасовка —

если можно так сказать — возникла из того, из чего обычно возникают такие вещи, — из нечего, — объяснила Ирина. — Бессмысленно, как абстрактный импрессионизм. Никаких ваз и убитых фазанов. Предметы только мешают.

— Ты слишком разговорилась, — заметил Лоренс. — Мы обсуждаем вполне реальные проблемы. Я считаю, что нехорошо заставлять людей работать сверхурочно.

— Я перед ними в долгу не останусь, — ответил Рэмси, просматривая винную карту. — И перед тобой, приятель.

Официант принял заказ сначала у Ирины, она выбрала на закуску блюдо из гребешков, а на горячее окуня со сморчками. Когда Рэмси попросил принести ему то же самое, Лоренс вздрогнул и стал просматривать блюда со шпинатом. Он не собирался жертвовать собой и пренебрегать ужином, но выразил свой протест, отказавшись от закуски и заказав на горячее самое дешевое блюдо, кажется какую-то курицу.

Место Ирины было рядом с ножкой круглого стола, и для большего удобства ей пришлось немного подвинуться в сторону. Однако она совершила ошибку, переместив стул чуть ближе к Рэмси; таким образом она демонстрировала Лоренсу, что он лишний, но решила, что будет не вполне уместно вновь затеять перемещение.

— Отличный выбор, сэр, — произнес официант, когда Рэмси заказал вино, — следовательно, оно было непомерно дорогим.

Когда принесли бутылку, Лоренс накрыл свой бокал рукой и попросил пива. Со стороны это выглядело отвратительно.

Ирина и Рэмси с удовольствием наслаждались гребешками в кремовом соусе с шафраном, Лоренс же, отказавшись попробовать кусочек, принялся так яростно грызть хлебную корку, будто впивался зубами в кожаный пиджак Рэмси.

Ботаник отказался от роли заумного фаната снукера, Ирине ничего не оставалось, как выступить в ней самой. В конце концов, как люди узкой специализации, Рэмси мог бы проявить интерес к таким сферам, как иллюстраторская работа или аналитическая, находящиеся за пределами его знаний, но, вероятно, он боялся задать глупый вопрос. Подобное поведение заставило гостей рискнуть и самим задать глупый вопрос. Поскольку звуки за обеденным столом ограничивались лишь звоном серебра и щелчками зажигалки Рэмси, это было лучше, чем ничего.

— Скажи, снукер ведь очень старая игра? — поинтересовалась Ирина. — Откуда она появилась?

— Снукер появился совсем недавно. Но он возник как вид бильярда, который известен с XVI века. Китай, Италия, Испания и Великобритания оспаривают право на его изобретение.

— Приятно, когда за это право многие борются. — Настоящий вечер подтверждал обратное.

— Снукер произошел от версии бильярда, которую называют блек-пул.

— Кажется, это название одного из прибрежных городов? Его поэтому так назвали?

— Блек-пул? Возможно. Никогда не задумывался над этим.

— Как можно говорить об этом и не задумываться? — вмешался в разговор Лоренс.

— Я же простой парень, — дружелюбно посмотрел на него Рэмси, хотя по его глазам было ясно, что он понял намек Лоренса. — Что же до происхождения, говорят, снукер придумал Невилл Чемберлен.

— Ну, хоть в чем-то у него голова работала, — пробурчал Лоренс.

Рэмси побледнел. Это был намек на все его пропущенные в школе уроки.